Пока.

Марк с беспокойством ощущал, как вибрирует полоса под двадцатью колесами основного шасси. Вспоминал ли он случаи, когда самолет невероятно долго катился по взлетной, не отрываясь от земли?

В кармашке перед ним лежала брошюра по техническому описанию аппарата, с гордостью напоминавшая, что мощность турбореактивных самолетов равна мощности шести тысяч автомобилей.

— Если ты такой мощный, что же ты тогда не взлетаешь?

Беспокойный взгляд Марка встретился с глазами девушки, сидящей у иллюминатора, в конце их ряда. Было видно, что она тоже нервничает. И только Лейлу, сидящую между ними и погруженную в чтение, казалось, не занимало происходящее вокруг.

— Взлетай! Ну, взлетай же, наконец!

Остановившись в конце полосы, гигант воздушных пространств, казалось, одно мгновение пребывал в нерешительности, прежде чем оторвать свои пятьсот шестьдесят тонн от земли. «Уф!» — с облегчением выдохнули пассажиры.

В гробовой тишине аппарат менее чем за шесть минут преодолел первый подъем в 15 тысяч футов. [44]

Марк вертелся на сиденье словно в лихорадке. Руки дрожали, на лбу выступили капли пота, по спине текло. Ужасная мигрень сковала голову, ему казалось, что мозг полностью опустошен.

Марк знал причину этого недомогания — алкогольная зависимость. Ни капли спиртного в течение 36 часов — и это начало давить на него. Вчера вечером, да и сегодня утром у него возникало непреодолимое желание опустошить минибар в номере отеля. Но он так радовался, видя рядом дочь, что сумел остановиться. Улица превратила его в алкоголика. Он был уверен, что сможет сам выбраться из этого ада, но… со временем. За годы врачебной практики ему приходилось наблюдать алкоголиков в период воздержания, и он знал, чего можно ожидать, если он прекратит пить: нарушение координации, бред, судороги, зрительные и слуховые галлюцинации.

Лейла рядом с ним оторвалась от книги и осторожно посмотрела на него. Делая вид, что на самом деле все в порядке, Марк старательно подмигнул ей и ободряюще улыбнулся. Но что-то подсказывало ему, что дочь не обманывалась насчет состояния его здоровья.

— Вы хорошо себя чувствуете, сэр?

Об этом его спросила девушка, сидящая около иллюминатора. Марк внимательно посмотрел на нее: еще не женщина, но уже не ребенок, грязные обесцвеченные волосы, несовременная, с хорошими манерами, и в то же время обиженная: в глазах усталость, говорящая о жизненном опыте, полном испытаний, несмотря на юный возраст.

— Нормально, — заверил он ее. — Как тебя зовут?

Она подумала, прежде чем ответить. Всегда эта подозрительность, въевшаяся в ее плоть!.. Но что-то в этом человеке внушало ей доверие. Его теплый взгляд напомнил ей доктора, которого она встретила три месяца назад накануне Рождества и которого не смогла забыть. Она почувствовала, что была как-то странно близка ему, но постаралась не показать ему этого за то короткое время, что они были вместе. Но часто в моменты сомнений и одиночества она удивлялась тому, что думала о нем. Страх становился слабее, и смутная надежда на более спокойную жизнь проносилась в ее сознании…

— Меня зовут Эви, — ответила она.

— Я Марк Хэтэуэй, а это моя дочь Лейла.

— Привет, Лейла, — сказала Эви, обращаясь к девочке.

— Она не… не разговаривает, — объяснил Марк.

Эви посмотрела на руки Марка:

— Это потому что вам необходимо принять алкоголь?

— Что?

— Вы пытаетесь бросить пить? Вы поэтому дрожите…

— Нет! — соврал доктор, внезапно почувствовав себя слегка задетым. — Почему ты так говоришь?

— Из-за моей матери, с ней было то же.

— Послушай, это не так просто, — начал было Марк.

Он остановился и только затем продолжил:

— А что стало с твоей матерью?

— Она умерла.

— О!.. Простите.

В этот момент сигнал «пристегните ремни» погас, указывая пассажирам, что они могут покидать свои места.

Эви предложила:

— Если вам надо выйти, я могу присмотреть за вашей дочерью.

— Спасибо, пройдет, — ответил Марк, вдруг почувствовав недоверие к ней.

— Я думаю, что, если вы прямо сейчас что-нибудь не выпьете, вам будет очень плохо.

Марк подошел к этому предложению рационально. Это правда, он чувствовал себя все хуже и хуже. Внезапно распрощавшись с жизнью бомжа, он с трудом возвращался к прежним ориентирам. А главное, прежде чем сесть в самолет, ему надо было как следует подумать о последствиях резкого отказа от алкоголя.

Он посмотрел на Лейлу. Можно ли ее оставить на несколько минут с этой Эви, которую он не знал? А как отреагирует дочь? С другой стороны, если он хочет помочь ей, ему необходимо выпить один-два стакана, чтобы вновь овладеть собой.