— Какой источник! Так ручеек, — продолжал Николя на мое замечание.

— Ты жалуешься?

— Нет, конечно. Жажды не испытываю, — и он кивнул на свой стакан с вином, — есть еще на что купить. У меня новое полотно, — продолжил он, — вчера принесли. Что-то есть интересное в нем. Знаешь, Жан, вот чем отличается хорошая работа, так это тем, что вроде бы ничего особенного, а взгляд притягивает. Вот так и она. Посмотришь?

— Посмотрю. Надо дать возможность не высохнуть роднику.

— Как бизнес? — поинтересовался Николя.

— Не жалуюсь.

— Ты никогда не жалуешься.

— А надо?

— Не стоит опускаться до подобного. Мужчина должен уметь держать удар.

— Пока не бьют. Но хочется чего-то более масштабного.

Николя ухмыльнулся: — Ты здесь ищешь масштабное? Разве только построить новый Париж.

— Париж оставим таким, каким он есть. Теперь так не строят.

— Я всю жизнь живу в Париже и не хочу иного.

— А еще где бывал?

— Один раз выехал к морю и быстро вернулся.

— Что так?

— Я чувствую себя хорошо только здесь.

— И больше никуда не ездил?

— Никуда. Видимо воздух вне Парижа, мне вреден. Меня сразу одолевает тоска, что сил нет сдерживать ее. А здесь я знаю все.

Я подозвал официанта и заказал еще два стакана вина. Николя принял это как должное. Да и почему не выпить за счет того, у кого денег больше. Отпив вина, он посоветовал:

— Для масштаба тебе надо ехать в Азию или Африку.

— Почему?

— Там есть, где развернуться, там еще шейхи, эмиры. Им много чего хочется.

— В твоих словах есть доля разума.

— В моем разуме много долей и каждая живет сама по себе.

— Уживаются?

— Как видишь, — хохотнул он, — ну, что? Пойдем смотреть?

Я оставил деньги на столе и кивком головы указал на них официанту. Магазин Николя был рядом. Мы зашли в магазин, который был чуть затемненным, но не мрачным. Я не раз говорил Николя, что надо больше света, но он лишь отмахивался?

— Тогда туристы увидят изъяны, — он достал картину. — Не выставлял, хотел тебе сначала показать.

Он был прав. С первого взгляда картина не представляла особого интереса, но чуть задержав на ней взгляд, начинаешь понимать, что в ней отсутствуют яркие краски, что и привлекало. Полутона. На картине была изображена заводь, когда солнце уже садилось и его последние лучи пробивались сквозь кроны, а внизу, у воды, уже сгущались семерки.

— Нравиться?

— Угу.

— Что мне твое угу. Его в карман не положишь. Значит, берешь, — заявил он утвердительно.

— Кто принес?

— Не знаю, откуда он, но говорил с акцентом, не француз. Думаю с Востока. Они сейчас многие стараются перебраться в Париж.

— В Париж все и всегда хотят, — подметил я.

Николя назвал цену и я согласился. Еще в начале нашего знакомства мы торговались, а потом привыкли друг к другу и торги прекратились. Каждый знал реальную цену в этом месте и в это время. Он называл цену, которую я мог заплатить.

Николя завернул картину в пергамент. Выходя из магазина, я направился вниз по улице Кальвадор, спускаясь к улице Габриэль, где оставил машину. Пока шел, ко мне пришла доля разума Николя.

Действительно в Азии и Африке можно было попробовать начать работать и в области дизайна, и в области искусства. Я поймал себя на мысли, что рассуждаю, как бизнесмен, в голове которого основная идея — прибыль. Да я им и был. Просто так ехать глупо. Надо искать местных, чтобы помогли. Ну да, можно подумать я в другие страны ездил, где было все готово? — спросил я себя, — известить надо начальство, куда поеду. Есть над чем подумать.

Воодушевленный новыми идеями я дошел до машины и поехал в салон. Там картину отдал Элен:

— Повесь не далеко от входа.

Элен по образованию была искусствовед и знала в этой области больше моего, я же брал интуицией, но без нее мне было бы туго. Салон был метров двести, и, не смотря на его относительную величину, я не любил, чтобы картины висели близко одна от другой. Одна не должна отвлекать внимание от другой. На не больших тумбах стояли скульптуры, вазы. Я не зря изучал искусство Китая. Здесь я был выше, чем Элен.

— Как сегодня успехи?

— Заходил месье Трибо, спрашивал, есть ли что новое.

Трибо был сотрудником в МИДе. Я иногда продавал ему картины. Мог пригодиться. Среди моих клиентов было много нужных людей.

— Заходил араб, — продолжила Элен.

— Посмотреть?

— Я бы так не сказала.

— Состоятельный?

— Думаю да.

— Что хотел? Ты ему что-то всучила?

— Он посмотрел только. Мне показалось, что ему понравились некоторые, но хотел видеть владельца. Оставил телефон.