Неизвестный играет со мной, как кошка с мышкой. Все обставлено так, чтобы я в жизнь не догадалась, что шеф умер не своей смертью. По задумке главного режиссера, или, проще говоря, того, кто придумал эту трагедию, я должна была вызвать «скорую» и милицию. Можно представить, как бы я себя чувствовала в тот момент, когда врачи и опергруппа осматривали бы тело голого толстопузика. А после проведения экспертизы ни у кого не осталось бы никаких сомнений, что его отравила я, и тогда бы меня сразу взяли под стражу. И никому ничего никогда я бы не смогла доказать. Но я выкрутилась. Оказалась хитрее и умнее, чем думал противник. Я повернула ситуацию так, что создавалось впечатление, будто убийство было совершено не в квартире, а совершенно в другом месте; и это значит, что я не имею к преступлению отношения. Противник оценил мою смекалку по достоинству и решил шантажировать меня.

Ситуация казалась мне безнадежной. Я хорошо понимала, что тот, кто прислал мне эти снимки, может не только меня шантажировать. На горизонте маячила тюрьма. У него могут быть припасены и другие снимки. Мало того, что в скором времени он мне их пришлет, так еще они могут появиться и на столе у следователя, который занимется этим делом. Кто-то решил загнать меня в угол. Получается, подставили не только меня: в эту историю я вовлекла ни в чем не повинного Алексея. Конечно, и я ни в чем не виновата, только кто ж это знает! Я сделала Алексея невольным соучастником.

Я оказалась перед обшарпанной дверью коммуналки, в которой обитал Лешка, и нажала на кнопку звонка.

— Кто там? — послышался за дверью бодрый старушечий голос.

— Баба Люся, это Вика. Я к Леше. Он должен был вас предупредить, чтобы вы мне дверь открыли.

Эти слова оказались просто волшебными, и дверь тут же открылась. В прихожей стояла бабулька — божий одуванчик и с любопытством смотрела на меня.

— Здравствуйте, — сказала я и прошла в прихожую. — Я Вика.

— Я это поняла.

Поставив пакеты на пол, я быстро разулась, спросила, где Лешкина комната, и, достав из-под коврика ключ, тут же ее отперла. Старушка смотрела на плюшевого медведя, держащего в лапах симпатичное плюшевое сердце, и улыбалась.

— А игрушку зачем принесла? — поинтересовалась бабулька. — Лешке играться?

— У него же сегодня день рождения. Вы разве не знаете?

— Нет. Он здесь редко бывает.

— Совсем редко?

— Угу, — кивнула бабулька. — Дело молодое. Я думаю, что у него где-то женщина есть. Вот он у нее и ночует.

Я отнесла пакеты с продуктами на кухню, вошла в Лешкину комнату и огляделась. Обстановка была очень бедненькой и состояла из двух продавленных диванов, круглого стола, нескольких стульев, комода и старенького шкафа. Все очень скромненько, но очень чистенько.

— Вот так он и живет, — заговорила стоящая позади меня баба Люся. — Я у него убираюсь. Он мне за это платит. Не будет же парень сам у себя убираться? Мне, старой, все равно заняться нечем.

— А вы не против, если я на кухне ужин приготовлю? — поинтересовалась я у доброжелательной бабушки.

— Готовь, а я к себе пойду. Посмотрю телевизор и спать.

Как только бабулька вышла из комнаты, я еще раз окинула взглядом Лешкино жилище и остановила взгляд на вещах, висевших на спинке стула. Обычно Лешка был одет в них. Все самое дешевенькое и не самого лучшего качества. Я еще обратила внимание — вроде бы молодой мужчина, а всегда ходит в одном и том же. Даже свои китайские очки от солнца и те забыл. Значит, в день рождения он все-таки переоделся. Давно пора.

Поколдовав на кухне, я приготовила свою фирменную солянку и испекла пирог, который мама всегда готовила по праздникам. Пирог получился воздушным, красивым и, без сомнения, вкусным. Посмотрев на часы, я увидела, что уже поздно, а Лешки все не было. Включив телевизор, я прилегла на диван, закрыла глаза и проснулась только тогда, когда услышала, что открылась дверь в комнату.

Я увидела Лешку и тут же протерла глаза, потому что мне показалось, что я все еще сплю. Лешка явно был навеселе, а на его лице читались многочисленные следы губной помады. Приподнявшись, я села и сразу определила, что на нем дорогой костюм, шикарные ботинки и совсем недешевая рубашка. Я даже не сомневалась, что это была сорочка от Гуччи, потому что точно такую же я дарила на день рождения Леониду. Он держал дорогущий портфель из крокодиловой кожи, из кармана которого торчал приличный «Паркер». Портфель был приоткрыт, в нем лежали какие-то бумаги и дорогой органайзер в кожаном переплете. Увидев, что я разглядываю его портфель, Алексей слегка пошатнулся и тут же его закрыл.

— Это не мой, — пробурчал он и рассмеялся. — Ну, что ты смотришь на меня, как на крутого? Одежда тоже не моя. Не мог же я пойти на день рождения в своем шмотье. У знакомого одолжил. Хотел произвести впечатление на одну женщину.

— Произвел?

— Вполне. Вы же, бабы, клюете на дорогие шмотки.

— Я вижу, ты в полном порядке: все лицо в губной помаде.

— Мне можно. Я парень холостой, свободный…

Я смотрела на Алексея и не могла отвести глаз. В костюме он был просто неотразим.