И когда ее заместитель – тот самый рохля-заместитель, – не способный самостоятельно принять ни единого решения и нещадно потеющий всякий раз, когда надо было встречаться с клиентами, вдруг зауважал себя и начал покрикивать на подчиненных.

– Эх, Марианна Степановна, Марианна Степановна, могла ли ты предположить, что все так здесь без тебя будет?

– С кем разговариваем?

Дверь приемной без особых церемоний была отброшена к стене, чего никогда бы не случилось при Марианне Степановне, и в приемную ввалилась Валечка Сметанина.

– Ни с кем.

Ксюша качнула головой, незаметно задвинула ящик стола, в который прятала общую фотографию новогодней вечеринки, где Марианна в костюме Снежной королевы раздавала своим подчиненным подарки.

– А-а, я уж думала, тут привидение поселилось! – Валечка одернула вызывающе короткую кофточку, открывающую совершенный пупок и поясницу с татуировкой.

– Чье? – Ксюша деловито защелкала по клавиатуре, хотя работы ей никто пока не давал. – Чье привидение?

– Как чье? – Валечка глянула на нее как на дурочку, обернувшись от зеркала, в котором рассматривала карандашный контур своих губ. – Либо змеищи, либо дочки ее!

– Ты о чем, Валентина? О каком привидении? Никто Волину не видел мертвой. – Ксюша поморщилась. – Чего городишь, не пойму!

– Думаешь, это она дочку убила, а теперь скрывается? – хмыкнула Валечка, подергала кофточку на плечах, поднимая ее еще выше поясницы. – Я сначала тоже так думала. А теперь…

– А теперь что? – рассеянно переспросила Ксюша.

Новостям из курилки она не верила уже неделю. Болтали все подряд, а правды в том не было ни на грош. Она ведь только что с допроса, который Дмитриев именовал беседой. Так он даже не намекнул, что им что-то известно. Озадачен так же, если не сильнее, чем в первый день исчезновения Марианны.

– А теперь даже не знаю, что и думать, – откликнулась Сметанина, взбивая волосы.

– А ты не думай, и станет проще, – посоветовала Ксюша, больше всего желая теперь, чтобы Валечка как можно скорее ушла.

– Не будешь тут думать, как же! – фыркнула та и, отпрыгнув от зеркала, без разрешения взгромоздилась на край Ксюшиного стола. – Ты что, последних новостей не слыхала?

– Которых? – насторожилась Ксюша.

– Прикидываешься?

– Нет. А что снова случилось? – Тут вот она забеспокоилась, хотя и старательно оберегала себя от офисных сплетен.

– Так Суркова машина сбила! Ты че, совсем, да?! – Валечка схватила с конфетницы грильяж в тонкой шуршащей обертке и покрутила им у виска. – Трахалась с ним, трахалась, а теперь совершенно не в теме, да?

– К-какого Суркова? – спросила Ксюша по инерции, совершенно не разобравшись, не поняв, не осмыслив, о чем болтает местная сплетница Валечка Сметанина.

– Какого Суркова! Молодец, как же! Ничего не скажешь… – Она вдруг прищурилась с подозрением, завалившись на бок на столе и почти улегшись к Ксюше на клавиатуру. – Слушай!.. А может, это ты всех того, а?! Я тут тебе секреты раскрываю, а она!..

Валечка внезапно посерьезнела, спрыгнула со стола, одернула коротенькую кофточку, которую одергивай не одергивай – толку никакого, и пошла твердым шагом к выходу из приемной.

– Валя! Валя, подожди! – переполошилась Ксюша. Она начинала понемногу осознавать, что что-то не так, что снова случилось что-то ужасное, и на этот раз с тем, кто не так давно был ей достаточно близок. – Что с Сашей?! Ты ведь про Суркова только что говорила?!

– Говорила, – кивнула Сметанина, притормаживая у двери. – Что с того? Ты дурака включаешь и знать ничего не желаешь. А Сашку-то наверняка убили.

– Этого не может быть! – Ксюша нервно дернула губами, пытаясь улыбнуться. – Ты злая, Валька! И ты все врешь!

– Это ты все и всем врешь, дура! – внезапно разозлилась до того момента вежливая Валечка. – Сама спала с Сурковым, а Марианне врала, что у тебя нет никого! Сама ненавидела ее и тут же улыбалась. Спала с Сурковым, а по Лозовскому слюни пускала. Скажи, что это неправда, Ксюша, скажи!

– А… А кто по нему слюни не пускал, Валь? Кто? Ткни в того пальцем, и я не поверю. Он хороший был, Ярик-то.

– А почему был? – вдруг не на шутку перепугалась Валечка. – Ты что же, и его задумала похоронить?

– А я никого не хоронила, – возразила Ксюша со слабым протестом.

Валечка вернулась снова к секретарскому столу. Постояла, уперев кулаки в голые бока, потом, изящно взмахнув рукой, ткнула пальцем Ксюше в грудь и прошипела:

– Если хочешь знать, то я во всем этом вижу твое участие.

– То есть? – опешила Ксюша. – Поясни.

– И поясню! – затарахтела Сметанина без остановки. – Я думаю, это ты убила Марианну Волину и ее дочь. Очень умело подставила дурачка Лозовского. Ты умная, хитрая! Ты сразу поняла, что он – интеллигент в маминой кофте…