— Хочешь сказать, она может быть любой? — ошарашено спросил Валерка.

— Вобщем, да.

— Тогда объясни дураку, как ты думаешь найти в огромном городе девушку, у которой обликов больше, чем денег у Билла Гейтса?

— Я найду. Смотреть надо не глазами. Я просто её почувствую.

Валерка бессильно развёл руками.

— Ну тогда извини, в таком случае я тебе помочь ничем не могу. Если только расклеить по всему городу листовки с надписью: «Элоиза, вернись в Славке!», — тут он взглянул на часы и схватился за голову: — Ё-моё! Я у тебя уже три часа сижу, а завтра экзамен! Ну, я помчался. Ты на экзамен-то придёшь?

— Приду, не волнуйся, — кивнул Святослав.

В коридоре, наматывая на шею тёплый шарф, Валерка вдруг спросил:

— Слав, ты, конечно, извини за бестактность… Ты мне сказал, что она ушла. Но не сказал почему. Что у вас случилось?

— Помнишь пятнадцатое декабря?

— Твой День рождения? Помню. По-моему, ты тогда перебрал. И Полинка — тоже…

— Я сделал то, чего не имел права делать. И всё.

— Вопросов больше нет, — торопливо сказал Валерка, — Ладно, до завтра.

— Пока, — бесцветным голосом сказал Святослав, закрывая за ним дверь.

Господи, зачем он вспомнил?! Зачем?

… — Смотри, Элоиза, какой снег за окном! Как пушистые перья. Знаешь, если бы он не был таким холодным, я мечтал бы о том, чтобы такая же метель была в этой комнате сейчас.

Она бесшумно подошла, встала рядом у окна. Славка нежно обнял девушку и потёрся щекой о её шелковистые волосы.

— Ты правда этого хочешь? — прошептала Элоиза, — Хочешь тёплого снега?

— А ты можешь это сделать? — удивлённо спросил он.

— Могу. Закрой глаза.

Святослав с готовностью зажмурился, и мгновение спустя услышал — Элоиза тихо запела. Слова на незнакомом языке словно сплетались в воздухе, образуя незримый узор необычайной красоты и гармонии. Славка будто видел песню с закрытыми глазами, чувствовал её тепло — успокаивающее, обволакивающее лёгкой дрёмой… Потом в лицо повеяло тёплым ветром, и парень уловил тонкий, нежный аромат, такой знакомый, родной…

— Это вишня, Элоиза? Цветущая вишня?

Песня смолкла. Девушка рассмеялась где-то неподалёку и весело крикнула:

— А теперь смотри!

Комнаты уже не было. Лишь бесконечная бело-розовая равнина. Сад. Вишнёвый сад. Не деревья — пышные, нежные облака, растущие на стройных стволиках-ножках. Сладкий запах нектара… Даже голова кружится от такой красоты.

— Нравится? — спросила Элоиза.

Улыбаясь, она стояла возле маленькой, стройной вишенки. Деревце, словно живое, тянулось к ней усыпанными цветами веточками. Лёгкий ветерок играл в волосах девушки, любовно украшая каждую прядку не то лепестками цветов вишни, не то… Славка подставил ладонь. Точно: снег! Тёплый, пушистый, совсем не мокрый снег.

Элоиза хлопнула в ладоши, и снегопад усилился, началась настоящая метель. Вихрь розовых лепестков и тёплого снега взвился, всколыхнул сад, расправил огромные крылья, будто птица, и проник восторгом в Славкину душу. Парень звонко расхохотался, наклонился, набрал полные пригоршни снега, выпрямился…

— Э-ге-гей! — заорал он радостно, и Элоиза вторила ему.

Святослав подбежал к ней, подхватил на руки, закружил… Она обняла его и прильнула долгим поцелуем к губам, а затем они вместе свалились в тёплый, пушистый сугроб.

— Волшебница моя маленькая… — восторженно прошептал Славка, лаская девушку, — Ничто на этом свете не сравнится с тобой… Ты — самая красивая! Я люблю тебя…

На экзамен он пришёл вовремя. Молча дождался своей очереди, вытянул билет, подготовился, механически ответил… Кажется, на «хорошо». Равнодушно взял протянутую ему зачётку. Будто не живой.

— Дементьев, с Вами всё в порядке? — с беспокойством спросил экзаменатор, — Бледный, худой… Вы больны или просто не выспались?

— Меня укусил вампир, — ответил Святослав одними губами.

Шутки не получилось. Никто не засмеялся. На него только посмотрели с брезгливым сожалением — как на психа.

— Он колется, это точно, — услышал Славка шёпот какой-то девчонки, выходя из аудитории.

Не обратил внимания. Ему всё равно, что о нём скажут. Пусть говорят.

В коридоре Святослава перехватили друзья.

— Сдал? — тоскливым тоном спросил Митька.

— Сдал.

— Что хоть поставили-то? — поинтересовался Ян.