Шрифт:
– Здравствуй, Вилкас! – поприветствовала его Инга Александровна, подходя к столу.
Мужчина поднял взгляд от разложенных на столе бумаг.
– Добрый день, Инга Александровна! – поприветствовал он гостью. – Чрезвычайно рад вас видеть. Присаживайтесь, пожалуйста.
Инга Александровна села на жесткое кресло перед столом.
– Хорошо выглядите, – сказал Вилкас.
– Ты тоже не сильно постарел.
Он сухо улыбнулся.
– Да какое там. Лысею, обзавожусь брюшком. Все как полагается. Зачем пожаловали, Инга Александровна?
– В былые времена ты постоянно помогал друзьям моего бывшего мужа.
– Верно, помогал. – Вилкас улыбнулся в рыжеватые усы. – Суровое было время, Инга Александровна. И работы в ту пору было невпроворот. Что ни день, то покойник, а то и два или даже три… Простите, не предложил вам чаю.
– Чай не нужен, – сказала Инга Александровна. – И кофе тоже.
– А я не могу и двух часов прожить без крепкого чифира.
Вилкас толстыми сильными пальцами взял со стола чашку, отпил глоток чифира и облизнул губы. Затем произнес с улыбкой:
– Да и над вашим мужем, царство ему небесное и не к ночи будет помянут, мне тоже пришлось здорово поработать. И над вашей дочерью тоже. После того страшного взрыва они выглядели…
– Значит, ты по-прежнему этим занимаешься? – перебила Инга Александровна.
– Конечно. – Вилкас поставил чашку с чифиром на стол. – Люди по-прежнему хотят хорошо выглядеть в гробу, Инга Александровна. Хотя клиентов у меня заметно поубавилось.
От улыбки «похоронного гримера», больше напоминавшей гримасу смерти, Ингу Александровну слегка передернуло.
– А почему вы об этом заговорили? – поинтересовался он. – У вас есть для меня работа?
– Да. – Она достала из сумочки пачку денег, перетянутую резинкой, и положила на разложенные на столе бумаги. – Здесь триста пятьдесят тысяч рублей. После работы получишь еще столько же.
– Ого! – спокойно проговорил Вилкас. – Такие деньги мне не платили и в прежние-то времена, а в нынешние и подавно. Над кем нужно поработать?
Инга Александровна достала из сумочки фотографию Назиры, вырванную из паспорта, и протянула Вилкасу. Он взял снимок, посмотрел.
– Совсем молодая. И что с ней произошло? Пулевое ранение? Переломы, ссадины?
– Нет, – сказала Инга Александровна. – С лицом у нее все в порядке.
Вилкас приподнял брови:
– Тогда, быть может…
– Нет, – снова покачала головой Инга Александровна. – Девушка умерла недавно и выглядит отлично.
– Тогда я не совсем понимаю…
Инга Александровна достала из сумочки фотографию Дины Васильевой и показала Вилкасу:
– Ты должен превратить ее в эту женщину.
Вилкас взял фотографию Дины Васильевой. Долго разглядывал.
– Знакомое лицо, – сказал он наконец. – Где-то я ее уже видел.
– Это артистка Дина Васильева. Ты видел ее по телевизору.
– Да, помню. – Вилкас улыбнулся. – Она поет романсы. Отличный голос. Чистый, печальный.
Гори, гори…Моя звезда…– Ты можешь сделать то, о чем я тебя прошу? – перебила его Инга Александровна.
Вилкас приблизил друг к другу две фотографии, сравнил оба лица и принялся размышлять вслух.
– Одинаковый овал лица, одинаковый нос, губы… Немного отличается разрез глаз. И еще подбородок… Думаю, это возможно. Хотя работа предстоит кропотливая.
– Я пришлю тебе еще несколько фотографий, – сказала Инга Александровна. – Фас, профиль. Они должны быть абсолютно одинаковыми. Никто не должен заметить разницы.
Вилкас поднял взгляд на Ингу Александровну.
– Никто ничего и не заметит, – спокойно произнес он.
Инга Александровна с видимым облегчением улыбнулась.
– Я знала, что ты так ответишь, Вилкас. И верю, что так и будет. Сможешь начать работу сегодня?
– Да.
– Есть одна загвоздка. – Инга Александровна помедлила. – Дело в том, что тело ты должен доставить в прозекторскую сам.
– Откуда? – уточнил Вилкас.
– Из моей квартиры.
Повисла пауза.
– Вижу, с девяностых годов в вашей жизни мало что изменилось, – с улыбкой проговорил Вилкас.
– Ошибаешься, – возразила Инга Александровна. – Моя жизнь стала другой. И я не хочу ее потерять.
– Никто не хочет, – сказал Вилкас. Чуть прищурил светлые чухонские глаза и добавил: – Когда я могу забрать тело?
– Прямо сейчас, – ответила Инга Александровна.
Он кивнул:
– Хорошо.
Женщина помедлила.