— Извини, мне нужно умыться, — пробубнила она, не поднимая головы.

Списав неприветливость на то, что она с утра стесняется своего заспанного вида, растрепанных волос, не стал дальше приставать к Екатерине с телячьими нежностями, легко согласился:

— Пожалуйста, иди умывайся! А я сейчас завтрак приготовлю.

Отправился на кухню, а Кэти, прихватив свою сумочку, двинулась в ванную. Возилась она там долго, за это время я успел приготовить яичницу с колбасой, кофе, порезать хлеб, сервировать завтрак на двоих. Пока хозяйничал на кухне, включил телевизор, чтобы послушать новости, но в рамках утренней новостной передачи шла встреча с кандидатом в мэры. Телеведущая представила одного из кандидатов, Анатолия Аркадьевича Вольского, которому было предоставлено время для своего агитационного выступления. На экране крупным планом появился молодой мужчина с короткой стрижкой, мощным выпуклым лбом, орлиным взглядом, небольшим носом, хорошо очерченным ртом, с чуть приподнятыми уголками губ, выступающими скулами, мощным раздвоенным подбородком. Одет Вольский был в синюю рубашку с галстуком, говорил решительно, напористо, призывая избирателей голосовать на выборах за его персону. Он обещал народу, если его выберут в мэры, решить транспортные проблемы; построить новые линии метро; поменять маршрутки на комфортабельные автобусы; пустить трамваи нового поколения, быстрые, бесшумные. Обещал сделать город комфортным, чтобы в нем не было неуютных и неопрятных дворов, создать несколько парков мирового уровня. Обещал развивать образование, здравоохранение, обеспечить гражданам социальную защиту, безопасность, бороться с нелегальной миграцией, добиться открытости и подконтрольности власти горожанам. В общем, все как обычно, и, тем не менее, молодой мужчина мне нравился, и я бы не возражал, если бы он занял пост мэра нашего города.

Давно уже закончился новостной блок с Вольским, остыли яичница и кофе, а красавица все прихорашивалась. Я уже с беспокойством поглядывал на часы, времени было много, так и на работу можно опоздать, но наконец она появилась в комнате, умытая, причесанная, с подведенными глазами и накрашенными губами.

— Ну, ты чего так долго, Кэти? — обрадовался я появлению Екатерины. — Садись, завтрак уже простыл.

— Да я не хочу что-то, — промямлила молодая женщина.

— Ну, хочешь не хочешь, а тебе придется составить мне компанию. — Что-то не нравилось мне сегодня поведение Аверьяновой, она была чужой, будто и не было восхитительной ночи на моем видавшем, по правде говоря, много женщин диване. — Я все же завтрак готовил, старался, тебя ждал.

Сел за стол и жестом указал на место напротив меня. Ни слова не говоря, молодая женщина прошла на кухню, села на предложенное место, взяла вилку, нож и без всякого аппетита принялась ковыряться в тарелке с яичницей с колбасой. Я же, напротив, с большим аппетитом принялся уплетать с любовью приготовленный завтрак для нас двоих.

— Игорь, я хотела тебе вот что сказать, — Аверьянова отвела в сторону взгляд и замолчала, не решаясь дальше продолжить фразу.

— Да говори, чего ты? — подбодрил я с набитым ртом молодую женщину.

Катя не ела, а только вяло резала ножом яичницу.

— Знаешь… я очень сожалею о том, что произошло между нами сегодня ночью.

Такая вкусная яичница сразу показалась мне похожей на подошву обуви, и я с трудом проглотил очередной кусок колбасы, залитый яйцом. Вот так всегда: только почувствуешь крылья за спиной, взлетишь в небеса орлом, а тебе их подрезают, и вновь оказываешься на земле…

— Это почему же? — удивился я.

Екатерина отложила вилку и нож, так и не съев ни кусочка моей великолепной яичницы, и сказала, наконец-то взглянув мне в глаза:

— Я выпила вчера коньяку, захмелела и потеряла над собой контроль. Извини, но больше подобного между нами не произойдет.

«Ах, какое целомудрие! — возмутился я в душе. Что же ты раньше о нем не думала, когда притащилась вчера ночью ко мне в квартиру, пила коньяк и прижималась ко мне, подобно бездомной собачонке, а с утра она, видишь ли, раскаяние почувствовала». Но вслух, конечно же, я этого не сказал, не стал умолять хотя бы еще об одной интимной встрече, говорить, что я без ума от нее и если она не согласится, наложу на себя руки. Нет, я человек с большим самолюбием, самоуважением, а потому, напустив на себя безразличный вид, добродушно проговорил:

— Ну, хорошо, Катя, как ты хочешь! Давай забудем о том, что сегодня между нами было.

Молодая женщина посмотрела на меня с благодарностью.

— Спасибо, Игорь, я, право, чувствую себя так неловко…

— Да ладно, чего ты! — широко улыбнулся я, честно говоря, сам чувствуя себя стесненно после заявления Аверьяновой. Кому довелось быть в роли отвергнутого, должен понять, что я испытывал в этот момент. — Ну, вижу, ты кушать не хочешь, — проговорил я беспечно. — Тогда твой завтрак съем я, потому что сегодня у меня много тренировок, лишние калории не помешают. — Приподнялся над столом, пододвинул к себе тарелку с яичницей Аверьяновой и принялся уплетать. — А ты хоть кофе попей!

Катя сделала пару глотков и отставила в сторону чашку. Я же быстро доел яичницу, выпил кофе и поднялся.

— Ну, пойдем, времени уже много.

Быстро составил грязную посуду в посудомоечную машину и двинулся к входной двери.

Выпустил из квартиры Катю, вышел сам, закрыл двери, и в лифте мы спустились на первый этаж, не проронив при этом ни слова. Так же молча вышли из подъезда. На улице меня ждал сюрприз. Нет, не в виде худосочной злокозненной старухи-альбиноса Лидии Ивановны из соседнего подъезда с восьмого этажа, к тому, что она торчит на улице целыми днями, я уже привык, а в виде двух полицейских машин, стоявших по обе стороны от тротуара, шедшего вдоль дома. В том, что люди в машинах ждали меня, я нисколько не сомневался, потому что при моем появлении как из одного автомобиля, так и из второго почти синхронно вышли два человека. Путь вдоль дома был отрезан… Если бежать, то только прямо через забор, за которым располагался детский сад. Но не стану же я бегать от полицейских по детской площадке, распугивая ребятишек, а потом, если не пристрелят при попытке к бегству, всю оставшуюся жизнь прятаться по знакомым и друзьям, спасаясь от сотрудников правоохранительных органов.

Куда идти, разницы не было абсолютно никакой — и там, и там меня ждали. Однако я пошел направо к гаражам, хотя, по всей видимости, кататься сегодня придется на казенной машине. По тротуару прогуливалась седая, похожая на альбиноса-ворону Лидия Ивановна в своих неизменных красных тренировочных штанах и серой кофте. И мне бы очень не хотелось, чтобы разговор с полицейскими состоялся неподалеку от ее ушей. Разнесет потом по всему дому сплетни о том, какой Гладышев бандит. Катя шла рядом со мной, с беспокойством озираясь, и наверняка очень жалела о том, что вчера вечером приехала ко мне домой.