Мы сели. Кресла повернулись к более светлой стене. Рыбки спустились ниже и стали летать медленней.

Я чувствовал, что весь расслабился, что ничто меня уже не удивляет, что мне приятно в кресле и что я ни о чем не должен тревожиться, а сидеть и смотреть на стену, на которой сейчас возникали и исчезали туманные волны различных оттенков. Но скоро, несмотря на спокойный ритм волн, нет-нет да и стала пробиваться смутная тревога. Я повернул голову к Антону и поразился серьезности выражения его лица.

— Блаженствуешь? — спросил он.

— Да, очень удобные кресла-кровати. Как ловко они устроены. И эти летающие рыбки. Они тебе не нравятся?

— Не впадай в детство, Ив. Встряхнись! Мы не должны поддаваться всей этой хитроумной технике. Рыбки-роботы, они держат нас под непрестанным контролем. Мне сказала Ли, что с помощью порхающих приборов, облеченных в земные образы, они надеются получить недостающие данные.

— А помнишь барбусы на подмосковной даче, — сказал я весело. — Забыл?

— Ничего я не забыл. Кыш вы! — Антон махнул рукой, и стайка рыбок мигом вылетела из комнаты. Он посмотрел им вслед. — Давно бы надо их прогнать… Все-таки деликатный народ, эти Вечно идущие, не перебарщивают. Или, вернее всего, мы им нужны в спокойном состоянии, в расслабленном виде. Тогда, видимо, легче копаться в нашем подсознании. По всей вероятности, они очень спешат.

Я согласился:

— Если мы появились так внезапно, будто чертики из коробочки, то можем так же быстро и исчезнуть, повернет там Арт какой-нибудь рычажок, и мы перемахнем через миллион лет! Но все обойдется, вот увидишь. Зря не стоит волноваться. Подумаешь — перенеслись в прошлое. Надо же кому-нибудь было совершить этот прыжок… — Тут меня привлекло убранство наших покоев, и я с умилением подумал вслух: — Как они удобно живут. Какая техника. Зря ты прогнал барбусов.

— С ними надо быть построже. Нам нечего от них скрывать, так пусть оставят эти детские хитрости. Мне кажется, они нас считают совсем простачками. Лилиана-Ли, например, сказала, что космическую навигацию они освоили давным-давно. Я ей верю. Да и как не поверить, когда такое перед глазами.

Я почувствовал, как блаженное состояние уступает место тревоге. Другими глазами я осмотрел теперь зеленую комнату. Вскочил. Прошелся по упругому ковру. Выглянул в окно. Мимо него прошел важный марсианин, даже не покосившись на нашу дачу. На лице его застыло непостижимое спокойствие и уверенность в себе. Антон между тем взволнованно говорил:

— Мы потеряли связь с кораблем. Представляешь положение Христо? Ты не задавал себе вопроса: сколько времени прошло с тех пор, как этот сумасшедший робот выкинул с нами такую штуку, даже не намекнув, куда он нас отправляет? Какие мы идиоты, все вместе взятые! Как можно было доверяться автомату! Затем, а где, собственно, наши скафандры? Действительно, может случиться так, что мы с тобой в этих шикарных костюмчиках местной продукции можем очутиться в ядовитой атмосфере при температуре минус сто, а то и пониже, хотя это уже не будет иметь существенного значения.

— Надо потребовать скафандры! — сказал я.

— Хорошо, если они здесь. А что, если их сняли с нас перед посылкой сюда? Ну и влипли мы с тобой, Ив.

— Обойдется, — сказал я. — Может, нам все это только кажется. Ведь путешествие в креслах тоже выглядело вполне реально. Мы даже чувствовали запахи.

— Фокусы Арта! А он все о чем-то выпытывает нас. Что у него за миссия? Для какой цели ом послал нас сюда? Чего он этим добивается?

Вошел полосатый робот с подносом. На подносе стояли два высоких бокала, сквозь стекло просвечивали пузырьки газа, они поднимались на поверхность, и лопались, обдавая лицо колючими брызгами. Мы с удовольствием осушили бокалы. Робот с плоским, невыразительным лицом одновременно взял бокалы у нас обоих, другой парой рук он держал зеленый поднос в виде полумесяца.

Мы поблагодарили.

— На здоровье, — раздалось где-то внутри робота, и он укатился в глубину зеленой стены.

Мы повернули головы: за креслами стояла Ли, облаченная в новый костюм: длинная, до пят, туника цвета тусклого серебра со смутно проступающим рисунком, меняющимся при легком движении материи. На тонких, обнаженных руках — узкие платиновые браслеты, по крайней мере так они выглядели; прическу она также изменила — совсем земная короткая стрижка, и лицо стало несколько иным.

Я не заменил, как появилось третье кресло справа от Антона, по форме такое же, как наши, только в тон ее платья — темно-серое, почти черное.

Волны на экране вздыбились, смыли стену и покатились, убегая все дальше и дальше, пока не скрылись за горизонтом, обнажив красноватую равнину с чахлыми кактусовидными деревцами.

В пыльном небе кружочек тусклого солнца еле обозначался. На буром песке лежали два человека в земных скафандрах. Наши скафандры не спутаешь: оранжевые мощные колпаки прозрачных шлемов. Люди неподвижны. Невольно возникла тревога: «Кто это? Неужели Христо и Макс?»