Вся жизнь впереди… (сборник)
вернуться

Рождественский Роберт Иванович
Шрифт:

Сказка о кузнеце, укравшем лошадь

Был кузнец непьющим.Ел,что Бог предложит.То ли от безумия,то ли от забот,он украл однажды у соседа лошадь.Кузнеца поймали.И собралисход…Дали словостарцу.Распростер он руки.Покатились слезыиз-под дряблых век:«Люди!Я заплакалот стыда и муки!..Вору нас в деревне!Мерзкий человек!..Мне стоять с нимбольно.Мне дышать —противно!Пусть не станет ворана святой земле!..»Зашептались люди.В общем,выходило:кузнецу придетсякончить жизньв петле…И тогда поднялся старец(очень древний!).От волненьявздрагивал седины венец.Он сказал:«Подумаем, жители деревни!..Что украли?Лошадь.Кто украл?Кузнец.Он у нас —единственный!Нужный в нашей жизни.Без него —погибель!(Бог ему судья.)Мы,повесив вора,кузнеца лишимся!Выйдет,что накажеммысамих себя!Вдумайтесь!..»И люди снова зашептались.Спорам и сомненьямне было конца…И тогда поднялсясамый главныйстарец:«Правильно!Не надовешать кузнеца!..Пусть за свой проступокон заплатит деньги.А посколькуэтот разговор возник, —есть у насдва бондаря.Двое!И —бездельники!..Лучше мы повесимодного из них…»Умные селянепо домам расходятся.Курят.Возвращаютсяк мирному труду…Кузнецом единственнымбыть мнеочень хочется!(Если —ненароком —лошадьукраду.)

Из сборника «Это время» (1982)

«Если б только…»

Если б тольколюди жили вечно,это было быбесчеловечно…Как узнать,чего ты в жизни стоишь?Как почуять,что такое риск?В море броситься?Так не утонешь!..На костер взойти?Так не сгоришь!..Поле распахать?Потом успею…Порох выдумать?А для чего?!.Наслаждались быленивой спесьюпленникибессмертья своего.Ничего они быне свершили!Никогда бне вылезлииз тьмы…Может, самый главныйстимул жизнив горькой истине,что смертнымы.

Марк Шагал

Он стари похож на свое одиночество.Ему рассуждать о погодене хочется.Он сразу – с вопроса:– А Вы не из Витебска?.. —Пиджак старомодныйна лацканах вытерся…– Нет, я не из Витебска… —Долгая пауза.А после – словамонотонно и пасмурно:– Тружусь и хвораю…В Венеции выставка…Так Вы не из Витебска?..– Нет, не из Витебска…Он в сторону смотрит.Не слышит,не слышит.Какой-то нездешней далекостьюдышит.Пытаясь до детствадотронуться бережно…И нету ни Канн,ни Лазурного берега,ни нынешней славы.Светло и растерянноон тянется к Витебску,словно растение…Тот Витебск его —пропыленный и жаркий —приколот к землекаланчою пожарной.Там свадьбы и смерти,моленья и ярмарки.Там зреютособенно крупные яблоки,и сонный извозчик по площади катит…– А Вы не из Витебска?..Он замолкает.И вдруг произносит,как самое-самое,названия улиц:«Смоленская»,«Замковая».Как Волгою,хвастает Видьбой-рекоюи машетпо-детски прозрачной рукою…– Так Вы не из Витебска…Надо прощаться.Прощаться.Скорее домойвозвращаться…Деревья стоятвдоль дороги навытяжку.Темнеет…И жалко,что я не из Витебска.

«Вновь нахлынул…»

Вновь нахлынулсеверный ветер.Вновь весназаслонилась метелью…Знаешь,понял я,что на светемыне существуем отдельно.Мы уже —продолженье друг друга.Неотъемлемы.Нерасторжимы.Это – труднои вовсе не трудно.Может,мы лишь поэтомуживы…Сколько раз —я поверить не смею —не случайнои не на выносболь твоястановилась моею,кровь моя —твоей становилась!..Только чаще —гораздо чаще! —поднимаясьпосле падений,нес тебе ясвои несчастья,неудачи неси потери.Тынауку донорствазнала,ты мне выговоритьсяне мешала.Кровью собственнойнаполняла.Успокаивала.Утешала…Плыл закат —то светлей, то багровей…И с годамиу нас с тобоюстала общею —группа крови,одинаковой —группа боли.

«Подступала поэма…»

Подступала поэма.Она изводила меня.То манила доступностью легкой,а то не давалась.Подступала поэма.Звучать начинала, дразня.А потомза границами голосавдруг оставалась…Если я уезжал,то она меня честно ждала,терпеливо ждалана ступенях у самого дома.Подступала поэма.Невнятной и точной была.Сумасшедшей и невозмутимой.Жестокой и доброй…А однажды приснилось мне:я нахожусь на посту.И ночная дорога,как пеной,туманом закрыта.Вдруг почувствовал я,как приходитв мою немотуощущение ритма,звенящая яростностьритма!Этим медленным ритмомя был, будто льдами,затерт.Он во мне тяжело нарастал,колыхаясь и зрея…– Кто идет? —закричал я.– Стой!Кто идет?И услышал спокойный ответ:– Время.

«Хочу, чтоб в прижизненной теореме…»

В. Коротичу

Хочу,чтоб в прижизненной теоремедоказано былосудьбой и строкою:я жил в эту пору.Жил в это время.В это.А не в какое другое.Всходилизнамена его и знаменья.Пылалипроклятья его и скрижали…Наверно,мы все-такичто-то сумели.Наверно,мы все-такичто-то сказали…Проходит по ельникузыбь ветровая…А память,людей оставляя в покое,рубцуясьи вроде бы заживая, —болит к непогоде,болит к непогоде.

Подслушанный разговор

– Снова дралась во дворе?– Ага!Мама,но я не плакала.Вырасту —выучусь на моряка.Я уже в ваннеплавала!– Боже,не девочка, а беда!Сил моих больше нету.– Мама,а вырасту я когда?– Вырастешь!Ешь котлету.– Мама,купим живого коня?– Коня?!Да что ж это делается?– Мама,а в летчики примут меня?– Примут.Куда они денутся?!Ты же из каждого,сатана,душусумеешь вытрясти!– Мама,а правда, что будетвойна,и я не успеювырасти?..

Стасису Красаускасу

Этого стихотвореньяты не прочтешьникогда…В город вошли,зверея,белые холода.Сколько зима продлится,хлынувши через край?Тихов твоей больнице…– Стаська,не умирай!..Пусть в коридоре голом,слова мне не сказав,ставший роднымонкологвновь отведет глаза.В тонкой броне халатамедленно я войдув маленькуюпалату,в тягостнуюбеду…Сделаю всекак нужно,слезысумею скрыть.Буду острить натужно,о пустяках говорить,врать,от стыда сгорая!..Так и не разберу:может быть, мыиграемобав одну игру?!Может,болтая о разном, —очень еще живой —ты между темпрекраснознаешьдиагноз свой.Может, смеешься нарочнов этоти в прошлый раз,голову наммороча,слишком жалеянас?!В окнах,больших к хмурых,высветитсяответ.Как на твоих гравюрах —белый и черныйцвет.И до безумия простоканетв снежный февральстрашная эта просьба:– Стаська,не умирай!..