Машина заворачивает в распахнутые ворота, проезжает мимо складов и ангаров и останавливается у огромного здания какого-то цеха.

– Почему мы здесь встали?

– Сейчас заправимся и поедем дальше. – Дядечка выходит из машины и открывает заднюю дверь. – А ты когда-нибудь видела, как одежду шьют?

– Нет, не видела.

– Хочешь посмотреть?

Алёнка с любопытством смотрит на цех и прислушивается.

Из раскрытых окон здания, длинных и узких, доносится умиротворяющий монотонный гул множества голосов и работающих механизмов. Почему бы и не посмотреть, раз уж они сюда приехали?

Алёнка выбирается из салона, дядечка берёт её за руку и ведёт в цех.

В огромном цеху великое множество женщин, которые работают на швейных машинках и ткацких станках. Есть и мужчины, но женщин заметно больше. Это молодые азиатки, европейских лиц здесь не видно.

Пока Алёнка глазеет по сторонам, дядечка проводит её почти через весь цех, и они спускаются по обшарпанным ступенькам в подвал.

– А там что?

– Сейчас увидишь. Там самое интересное!

Дядечка ведёт Алёнку по длинному коридору, с множеством дверей по обеим сторонам. Из-за некоторых дверей слышны вздохи, стоны, странные крики.

– Здесь кого-то наказывают?

– Нет-нет, что ты! Это они там развлекаются, не обращай внимания.

Да уж, странные у этих смердов развлечения.

Дядечка останавливается у железной двери с крохотным оконцем на уровне глаз и выстукивает некий условный сигнал.

Дверь распахивается, дядечка с Алёнкой заходят в комнату.

Их встречает странно одетый мужчина: в кожаных штанах, с голым торсом и с кожаной маской на лице.

Выглянув в коридор, он захлопывает дверь и запирает её на массивную щеколду.

Посреди комнаты огромная постель под бархатным балдахином, застланная красным бархатом.

По обеим сторонам от постели стоят треноги с видеокамерами и фонарями.

Возле треног суетится ещё один мужчина, также облачённый в кожаные штаны и маску, он направляет камеры и фонари на постель.

В комнате стоит резкий удушливый запах, похожий на тот, что был в машине. Как будто разлили целое ведро дезодоранта, заглушая какой-то другой, нехороший запах.

Справа от двери валяется внушительная куча детского тряпья. По углам темно, но заметно, что многие тряпки испачканы какими-то пятнами.

И вся комната усеяна черными тенями-силуэтами, которые колеблются, расплываются и медленно, и словно бы апатично, перемещаются в воздухе.

– Беги отсюда… – слышатся чьи-то тихие голоса, похожие на голоса духов в родовой крипте. – Беги… Беги… Беги…

Дядечка, который привёл Алёнку, быстро скидывает одежду и надевает кожаную маску.

– Беги… Беги… Беги…

Мужчины, похоже, не замечают эти чёрные тени, которые свободно просачиваются сквозь живые тела, как будто они совершенно не имеют плотности.

Можно сказать, что мужчины купаются в этих тенях, потому что в комнате нет ни одного квадратного метра, свободного от теней, – они повсюду.

– Белая натура – это прекрасно, – мужчина у постели заканчивает возиться с треногами и включает камеры. – А то мне эти азиатки уже надоели. Иди сюда, милашка, будем снимать кино.

Дядечка, который привёз Алёнку сюда, хватает её и тащит к постели.

Алёнка кричит и извивается. Двое других присоединяются к дядечке. Они валят Алёнку на постель и начинают срывать с неё одежду.

Алёнка пытается «ударить», но у неё ничего не получается.

В ней нет энергии, чтобы защитить себя. Она совершенно пустая, всё щедро раздала в парке.

Однако Алёнка сильный ребёнок, она отчаянно сопротивляется и даже умудряется лягнуть одного из мужчин в пах.

Тот наваливается на неё всем телом, хватает за горло и душит, стараясь сломить сопротивление.

От страшной тяжести Алёнка задыхается, перед глазами плывут красные круги, она вот-вот потеряет сознание…

Что делает дитя Человеческое, когда попадает в такую ситуацию?

Оно утоляет дьявольскую похоть извращенцев и гибнет в страшных муках. И детская душа, испачканная сальными страстями законченных мерзавцев, не отпущенная на волю, неотомщённая, мечется под сводами гнусного вертепа, впитывая дикую энергию других жертв и сгорая от бессильной ярости.

Кричать не получается, горло передавлено, воздуха осталось на пару мгновений…

В последний момент, уже на краю гибели, Алёнка взмолилась в беззвучном призыве, как это бывало в крипте, при общении с сердитыми духами Предков: