Шрифт:
– Что было потом?
– Мой сын волновался, так как не понимал, что произошло. Поэтому решил, что ему не помешало бы на всякий случай надежное алиби на ночь вторника.
– А у вас, мистер Биллингс, оно есть?
– Да, конечно. Я ведь был на конференции со своими деловыми партнерами. Один из них – директор нашего банка.
– Дайте мне его имя и адрес.
– Конечно, мистер Лэм. Надеюсь, вы не сомневаетесь…
– Я не сомневаюсь. Я расследую. Как его имя? Его адрес?
– Вальдо В. Джефферсон. Его офис находится в здании нашего банка.
– К вам на яхту приходили гости? Они как-нибудь регистрируются при этом?
– Нет, гости не должны регистрироваться, только владельцы яхт. Но количество гостей фиксируется – один, два, трое, четверо…
– Хорошо, вернемся к яхте. Поедем сейчас туда, и вы запишете меня как своего гостя.
– Но ведь я уже тщательно осмотрел ее, мистер Лэм. Там ничего нет.
– Может быть, вы не обнаружили никаких улик, но если тело мертвого человека находилось на яхте и полиция будет иметь все причины подозревать вас, то, поверьте мне, они найдут множество улик, о которых вы даже и не подозреваете.
Выражение довольства собой появилось на лице Биллингса-старшего.
– Там нет никаких улик, мистер Лэм, уверяю вас.
– Возможно, и нет.
– Что вы все-таки собираетесь там найти, мистер Лэм? Что вы будете там искать?
– Знаете, однажды я посетил семинар известного Френсиса Г. Ли о расследовании убийств…
– Мне казалось, у вас достаточно высокая профессиональная квалификация, мистер Лэм. Однако я не вижу причин, почему мы сейчас должны это обсуждать…
Я продолжал рассказывать, будто не слышал, как меня пытался одернуть Биллингс:
– На семинаре предложили кому-нибудь из нас помочь следствию. Согласившемуся закатали рукав и измазали руку и ладонь человеческой кровью.
– На моих руках не было никаких брызг крови! – оскорбленно воскликнул Биллингс.
– После этого, – как ни в чем не бывало продолжал я, – ему предложили помыть руки с мылом горячей водой, потереть их щеткой – словом, сделать все, чтобы смыть следы крови.
– Она сразу отмылась?
– Конечно.
– И что потом? – спросил Биллингс.
– Ничего.
– Что вы имеете в виду, говоря «ничего»?
– Он ушел вместе со всем классом.
– Вы хотите сказать, что они брызнули кровью ему на руки, заставили потом ее смыть – и это все?
– На следующий день его спросили на семинаре, принимал ли он дома душ, и он ответил, что принимал, причем особенно тщательно тер щеткой руки в тех местах, куда попала кровь.
– И что же потом?
– Ничего, говорю я вам.
– Лэм, вы шутите?
– Нет. На третий день его опять спросили, принимал ли он ванну и тер ли он с мылом руки.
– Лэм, я не понимаю, к чему вы клоните?
– После этих расспросов ему закатали рукав и смазали реактивом те места, где была прежде кровь. И знаете, что случилось? Везде, где два дня назад на руках и ладонях алела кровь, выступили темно-синие пятна.
Джон Карвер Биллингс неподвижно застыл в кресле, как застывает иногда мышь на полке в кладовой при виде внезапно открывающейся двери… Я видел, как он переваривает только что полученную информацию, и она ему совсем была не по душе.
Внезапно он выпрямился и произнес своим спокойным, уверенным голосом опытного банкира:
– Хорошо, мистер Лэм, а сейчас мы отправимся с вами на нашу яхту.
Глава 13
Плавающие дворцы из красного дерева и тика, сверкающие лаком и глянцем, начищенной до блеска бронзой, спокойно поднимались и опускались на волнах, терпеливо дожидаясь уик-энда, когда их владельцы возьмут их на несколько часов отдыха на воды залива или в открытый океан, кативший свои бесконечные волны. Некоторые яхты были таких огромных размеров, что для управления ими требовалась целая команда. Другие имели на своем борту новейшее навигационное управление, что позволяло владельцу в случае необходимости вести яхту одному в открытом море.
Все было так, как мне рассказал Биллингс-отец. Яхт-клуб принимал только своих членов. Высокая стена из стальной сетки с тремя рядами колючей проволоки окружала территорию клуба, и в воротах стояла специальная платформа, при вступлении на которую раздавался сигнал, а ночной охранник уважительно поздоровался с Биллингсом, пожелав ему доброго вечера и протянув специальную книгу, в которой Биллингс расписался, а в отдельную колонку сделал запись: «Один гость». Охранник посмотрел на часы, проверив время нашего прибытия. Он хотел, как мне показалось, сказать еще что-то Биллингсу, но тот оборвал его: