– Он в комнате и сейчас он зверь. Будьте аккуратны, он может вас не признать - истощение слишком велико, как и потеря крови, - кое-как прикрыв выломанную дверь, медведь взял меня за руку и повел в дальнюю комнату, куда вели и следы крови.
– Тише, дальше вы одна. Убедите его, чтобы он обернулся, нам необходимо выяснить все подробности и повреждения - пока он зверь, это невозможно, да и меня он воспримет как врага.

– А меня?

– Вас нет, он считает вас своей. Не злитесь, это действительно так, вам он не причинит вреда. Валерия, прошу, ему необходима наша помощь!
– в голосе мужчины уже отчетливо проскальзывали паникующие нотки и я, наконец, решилась.
– Давайте, действуйте, я пока найду чем его перевязать, да побольше еды. Это ему просто необходимо. Давайте же!

Я не трусиха, нет. И не сказать, чтобы я боялась вида крови, но... это ведь он, мой нянь. Именно сейчас я и паниковала и трусила, как никогда, боясь обнаружить что-то действительно страшное.

Осторожно заглянув в комнату, сначала даже ничего не поняла. Это спальня? Или что это... черт, не важно! Где он? Ох, мамочки! В комнате, где кроме огромного белого ковра и очень низкой широкой кровати больше ничего не было, а на этой самой кровати, почти полностью зарывшись в одеяле, лежал барс.

Пятна крови на ковре, пятна крови на постели, на одеяле - везде. Закрытые глаза... и если бы не едва слышное хриплое дыхание, можно было решить, что он мёртв. Но нет... нет! Не допущу! Ты должен жить, сволочь ты пятнистая!!!

Сдерживаясь, чтобы не разреветься, накручивала себя злостью - я так просто этого не оставлю! Я найду того, кто это сделал и они ответят за всё! А теперь собралась и за дело!

Отбросив куртку и кроссовки в дальний угол, начала осторожно приближаться к зверю. Он не обращал на меня никакого внимания, похоже у него не осталось сил даже на то, чтобы открыть глаза. Нет-нет-нет... не сейчас. Только не сейчас, когда мы уже можем помочь! Преодолев последние шаги практически бегом, и уже не опасаясь абсолютно ничего, начала выпутывать зверя из одеяла, стараясь не смотреть на жуткие кровавые пятна. Всё. А он даже не очнулся... как же мне его... как???

– Эрик. Эрик!
– тряся зверя за уши, я пыталась привести его в сознание, но при этом не потревожить окровавленный бок и лапы.
– Эрик!!! Снежный ты гад, а ну, приходи в себя! Ты не посмеешь! Ты просто обязан меня доучить, сволочь ты-ы-ы...!

Уткнувшись практически ему в лоб, всё трясла и трясла зверя, уговаривая, упрашивая, угрожая, пока не почувствовала, что достучалась. Да... о, да, наконец-то! Видимо мои вопли всё же дошли до его сознания, потому что с трудом открыв глаза, барс начал тут же меняться и через несколько секунд на кровати уже лежал окровавленный и обнаженный мужчина, а я наконец-то дала волю слезам, бездумно наглаживая его по волосам и уговаривая потерпеть еще совсем чуть-чуть. Стараясь не смотреть на его обнаженное тело и меля всякую чепуху, говорила и говорила. О том, что мы его сейчас вылечим, перебинтуем, накормим, и он станет лучше прежнего, перемежая обещания ласковыми словами и угрозами, чтобы он больше никогда не смел меня так пугать и тем более оборачиваться обратно.

Пока я заговаривала Эрика и не в последнюю очередь себя, Артем, также бросив верхнюю одежду в угол, осматривал повреждения, периодически разбавляя мой монолог великим и могучим, вот только уже не печатным.

– Валерия?

– Да?

– В нем несколько пуль, помогите мне.

– Что-о-о? Пули??? Ох, мама...

– Только не в обморок!

– Нет... нет-нет, я не упаду, я...
– закусив губу, всё же решила отвести взгляд от затуманенных болью глаз Эрика и самой посмотреть туда, куда показывал Артем.
– Ох...

– Эрик?
– дождавшись, когда Снежный сфокусирует на нем взгляд, Артем продолжил: - Будем резать, терпи, они глубоко.

Резать? Вот прямо так живого и резать?! Без анестезии??? О-о-о... сглотнув, сжала зубы - потом, всё потом, особенно истерика!

Ассистируя медведю, я старалась отвлечь себя какой-нибудь ерундой, то глаголы английские спрягая, то вспоминая, как по-немецки будет то или другое слово, или вообще вполголоса воспроизводя наш неизменный могучий, дублируя Артема. Через сорок минут из тела Эрика были извлечены четыре пули, причем с последней мы ковырялись дольше всего - она засела меж ребер и из-за ускоренной регенерации уже частично вросла, вот только своим присутствием не позволяя срастись мышце. Всё.

Эрик снова был без сознания. Так даже лучше. Кивнув своим мыслям, помогла стянуть и заклеить последствия наших хирургических вмешательств и начала оттирать уже засохшие разводы крови влажным полотенцем, заранее приготовленным Артемом. Вот только трясущиеся руки мешали... да что ж такое-то! А ну, собралась!

– Лера?

– Да?
– подняв взгляд на Артема, я обнаружила его уже возле двери, причем и меня он звал к себе.
– Что?

– Иди сюда, - пока мы оперировали, как-то незаметно перешли на ты, да и ладно. Отведя меня на кухню и с силой усадив на стул, оборотень протянул стакан.
– Пей. Да не нюхай ты, это водка. Пей, тебя уже всю трясет. Залпом.

Выпив абсолютно полный стакан, я закашлялась и, утирая вновь выступившие слёзы, прохрипела:

– Закусить дай. Изверг.

– Держи, - вручив мне кусок слегка обжаренного мяса, Артем отобрал у меня стакан и, налив его уже себе, выпил, даже не поморщившись.
– Ну как?

– Дерьмово.

– Согласен.

Откинувшись на стулья, помолчали...

– Кто его так?

– Не знаю... Но думаю, из-за тебя.

– Почему?
– нахмурившись, напряглась и уставилась на мужчину, поежившегося от моего требовательного взгляда.
– Почему?!