Она зябко передернула плечами:

– Это дикость! У нас такое никогда...

Я смолчал. Когда Россия что-то строит, то у нее не просто щепки летят, но и лес на сто миль в буреломах, как после Тунгусского метеорита. А воздух желтеет от слов, которых ни в Библии, ни в Коране...

Громко стуча сандалиями, примчался Сережка. Глаза расширенные:

– Я их всех замочил! А потом, гады, на мине подорвался!!!

Белович поморщился:

– Сережа, где ты такие слова ужасные услышал?

– Так они ж, гады...

– А кто гады? – поинтересовался я.

– Да русские!!!

Белович быстро посмотрел на меня, на сына:

– Ты что такое говоришь? А ты кто?

– Я командир «Дельты», – ответил он гордо. – Я весь русский спецназ замочил как кроликов!.. А потом и Москву разнес как собачью будку, все взорвал, разнес, всех перебил, замочил...

Я перебил, видя как несчастный Белович то краснеет, то белеет:

– Сережа, сбегай позови во-о-он того дядю, который возится в столярке! Скажи, что шашлыки уже готовы, можно приступать.

Он унесся, чистенький и послушный, примерный мальчик, из которого можно лепить все, что угодно. Tabula rasa, на которую уже пишут они, дотягиваясь из темной Империи, я не мы, его родители.

Белович что-то лепетал, Игнатьев с преувеличенной живостью заговорил о шашлыках, все принялись разбирать шампуры, от потревоженных ломтей мяса запахи пошли мощнее, призывнее.

Затопали детские ноги, Сережа примчался еще быстрее, еще издали закричал:

– Отмахивается! Там еще к нему одна тетя зашла...

Я посоветовал:

– А ты пойди и спроси, что значит надпись на экране: формат диск цэ комплете... Запомнил? Умница.

Сережа умчался. Слышно было как внезапно в мастерской настала тишина. Потом там загрохотало, дверь распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. Зять выскочил безумный, с вытаращенными глазами и трясущимися губами. Его как ураганом пронесло к дому, оставляя за собой перевернутые стулья, изломанные кусты роз, ибо как носорог ломился напрямую.

Белович спросил удивленно:

– Что это с ним?

Я пожал плечами:

– Это был только вопрос. Не знаю, что он подумал...

Изнурительные тренировки стали словно бы еще изнурительнее. Нагрузки увеличивались практически с каждым днем. Он снова стрелял в полной темноте, ориентируясь по звуку и даже запаху, бегал по лесу в очках ночного видения, за спиной ранец в половину его веса, прыгал с крыш, врывался в квартиры, вышибая металлические двери, дрался на лестницах, в лифтах и на крыше.

Когда возвращался в казарму, ноги дрожали, а мышцы ныли как у древнего старика. Медик на входе всякий раз предлагал сделать укол. Кое-кто, не выдержав боли в мышцах, соглашался, но Дмитрий стискивал зубы по ломоты в висках, проходил и падал на койку. Скрученные судорогой ноги щипал и растирал, чувствовал как молочная кислота буквально разрывает ткани и рвет нервы.

К концу второго месяца, когда он едва тащил себя к бараку, мечтая упасть на твердую койку и помереть, его остановил инструктор по рукопашному бою:

– А, новичок!.. Ну как жизнь?

– Как в сказке, – прохрипел Дмитрий. – Как в чудной сказке.

Инструктор стоял, загораживая дорогу, улыбался, в глазах издевка, но когда заговорил, голос звучал почти сочувствующе:

– Что-то рожа у тебя вытянулась... И сам как-то охляп, блеска не вижу. Ботинки нечищены, шнурки не поглажены... А часы, часы! Что у тебя за часы? Надо сменить, надо. Больно хрупкие. А ремешок так и вообще – позор. Позор и стыд. Сходи на склад, пусть выдадут браслет.

Дмитрий поморщился:

– Кожа мягче. Я к ней привык.

Инструктор продолжал, словно не слышал:

– Сейчас иные чудаки, что трясутся за здоровье, носят магнитные браслеты. Те вроде бы мешают... или помогают, не помню, осаживаться железу из крови. Тоже пусть Гаврилов выдаст.

Дмитрий скривился:

– Это зачем же?

Инструктор вытянул обе руки. На левой красовались внушительные часы, чисто мужские: в крупном корпусе, с крупными стрелками, толстые, а браслет тоже под стать: широкий, из толстых крупных звеньев блестящей стали. Кисть правой руки обхватывал толстый медный браслет, широкий и наглый до безобразия, прямо кричащий о трусости хозяина, который боится каких-то болезней, магнитных бурь на Солнце, солнечный пятен и озоновой дыры над Атлантидой.