Шрифт:
Ну, последние два дня он впервые обращается с ней, как с репортером. – Что-то произошло?
– А тебя радио не разбудило этим утром? – Когда она не ответила, Дик выругался. – Еще одна мертвая блондинка… найдена на ступеньках Колдвелловской общественной библиотеки. Я хотел, чтобы ты была там час назад…
– Я уже в пути.
Повисла секунда молчания… словно он хотел завести тираду «шевели задницей». – Не напортачь.
– Не напортачу. – Мэлс улыбнулась про себя. – Кстати, я отрабатываю свежую версию на ту проститутку со своим источником из полиции. Я знаю кое-что, что неизвестно никому.
Сейчас он на самом деле казался впечатленным. – Серьезно?
– Позднее.
Повесив трубку, она опустила часть «надеюсь», потому что не хотела давать боссу сомнительную информацию… к тому же, Монти не позволит ей пустить в ход информацию. Он нуждается в успехе, который предоставит ему это стукачество.
Включив радио, она….
– …убойный отдел отрабатывает версию очередного серийного убийцы в городе, но внутренний источник эксклюзивно поведал «WCLD», что случай увязывают с другой жертвой, а также со светловолосой девушкой, найденной…
Ууу, догадайтесь, кто был этим «источником»?
Монти не был моногамен, вот уж точно.
Колдвелловское городское книгохранилище всегда напоминало ей то, что показали в «Охотниках за привидениями»[114], то есть Нью-Йоркскую общественную библиотеку. На самом деле, наводит на мысль, а нет ли сознательного умысла в строительстве «больше и лучше, чем на Манхэттене»: по всему фасаду протянулись коринфские колонны[115], наверху – фронтон[116] с богами и, да, два внушительных каменных льва охраняли с обеих сторон величественный вход в стиле неоклассицизма[117].
Припарковав машину мамы у счетчика, она бросила в него четыре четвертака и пересекла Вашингтон Авеню. И дураку понятно, где нашли тело, один ноль в пользу наглядности: экспозиция располагалась прямо посреди каменной лестницы, поднимавшейся к трем главным дверям.
Полицейская лента была натянута от одного льва ко второму, перекрыт всякий доступ, поэтому она ошивалась позади, пытаясь найти Монти.
Непонятно почему его не было, и, как и остальные репортеры, от других она получила немного: все сотрудники ОПК твердили одно – «пресс конференция в одиннадцать».
В конце концов, Мэлс взяла перерыв и, заскочив в «Au Bon Pain»[118] через улицу, заказала очень горячий кофе-без-сахара-и-сливок и ореховую булочку размером с ее голову. Вернувшись на место преступления, она съела сахарную бомбу и завела будничный разговор с незнакомцем. Подпитанный ободряющими средствами, ее мозг проиграл каждую секунду прошлой ночи…
Хотя мысли были не порно-направленности. Сомнения влезли между поцелуями, которые она помнила, странный, чужеродный страх заставил ее нервничать.
Даже если они поужинают сегодня, ему все равно придется уехать.
И также остаются другие проблемы…
С мрачным смирением Мэлс достала сотовый. Набрав номер Тони, она выждала один гудок… второй… третий…
– Где мой завтрак? – спросил он.
Мэлс засмеялась. – Боюсь, все еще у Мики Ди[119].
– Знаешь, я всегда могу заставить тебя взять снова мою машину.
– Я сегодня на маминой. Может завтра? Мы снова можем заняться делом. Слушай, ты случайно не говорил с кем-нибудь из своих баллистиков[120]?
– О, черт. Да, говорил. Кое-кто хотел бы встретиться с тобой.
– Он же не из полиции?
– Читаешь мысли?
– Ну, через час я должна поехать в главное управление, на пресс конференцию, поэтому я буду там.
– Окей, вот в чем фишка. Он чувствует себя немного неуютно из-за этого. Он не хочет проблем, и подписался только потому, что я помог ему с женой пару лет назад. Его зовут Джейсон Коннэот, и он работает в отделе криминалистов. Давай я позвоню ему и узнаю, как именно он хочет все провернуть… может, он вовсе откажется разговаривать с тобой на территории копов.
– Тони, спасибо тебе огромное. Просто позвони или сбрось сообщение.
– Договорились.
Она повесила трубку с мыслью, что выйдет крайне неловко, если гильза, которую она нашла в кармане с мелочью, совпадет с другими.
Какая-то ее часть сомневалась, что она действительно хочет это знать… но именно благодаря этой тревоге она должна была выяснить. Одно дело вести себя крайне странно потому, что она влюбилась и не хочет страдать… а парень, о котором идет речь, не был безопасным в эмоциональном плане. И другое дело – позволить этой хрени встать на пути ее работы, угрожать ее безопасности или общественным интересам.