Самый популярный англоязычный писатель при жизни, он и в наше время имеет репутацию классика мировой литературы, одного из крупнейших прозаиков XIX века. Творчество Диккенса относят к вершинам реализма, но в его романах отразились и сентиментальное, и сказочное начало. Самые знаменитые романы Диккенса (печатались отдельными выпусками с продолжением): «Посмертные записки Пиквикского клуба», «Оливер Твист», «Дэвид Копперфильд», «Большие надежды», «Повесть о двух городах».
Небольшой городокъ Велико-Вингльбири находятся ровно въ сорока-двухъ съ тремя четвертями миляхъ отъ угла Гэйдъ-Парка. Въ этомъ городк, какъ почти во всхъ городкахъ Великобританіи есть своя главная улица, тамъ называемая Гай-стритъ, съ огромными пестрыми часами на небольшой красной башн, возвышающейся надъ городскими присутственными мстами, — есть также въ немъ церковь, часовая, мостъ, театръ, рынокъ, тюрьма, клубъ и библіотека, гостинница, бассейнъ съ водокачальной помпой и наконецъ почтовая контора. Преданіе гласитъ, что гд-то на перекрестк къ двухъ дорогъ, миляхъ въ двухъ отъ «Велико-Вингльбири», находился также городокъ «Мало-Вингльбири». Общее поврье весьма охотно приписываетъ это названіе небольшому уголку въ конц грязнаго переулка, населенному четырьмя нищими, колесниковъ и пивной лавочкой; но даже и на этотъ авторитетъ, при всей его слабости, должно смотрть съ величайшимъ подозрніемъ, потому что обитатели вышеупомянутаго уголка, вс до одного, такого мннія, что мсто жительства ихъ не имло подобнаго названія отъ самыхъ отдаленныхъ вковъ до настоящихъ временъ.
«Вингльбирійскій Гербъ», въ центр главной улицы, противъ небольшого зданія съ огромными часами, есть главная гостиница города Велико-Вингльбири, — мсто сходки коммерческихъ людей, почтовая станція, акцизная контора, — домъ «Синихъ» при каждыхъ выборахъ, и собраніе судей при уголовныхъ слдствіяхъ. Эта же самая гостинница служатъ главною квартирою Вистъ-Клуба «Синихъ Вингльбирійцевъ» (такъ названнаго для отличія отъ Вистъ-Клуба «Желтыхъ Вингльбирійцевъ», находящагося въ близкомъ разстоянія, по той же улиц), и каждый разъ, когда какой нибудь фигляръ, или выставка восковыхъ фигуръ, или концертистъ заглядывали, во время своихъ странствованій, въ Велико-Вингльбири, то на всхъ углахъ этого городка обыкновенно приклеивались объявленія слдующаго рода: «мистеръ такой-то, надясь вполн на великодушную щедрость, которою жители города Велико-Вингльбири постоянно отличались, занялъ, съ большими издержками съ своей стороны, отличныя и помстительныя комнаты, принадлежащія „Вингльбирійскому Гербу“. — Домъ этотъ, довольно обширныхъ размровъ, выстроенъ изъ кирпича, на гранитномъ фундамент; онъ иметъ весьма хорошенькую залу, украшенную вчно-зеленющими растеніями и оканчивающуюся въ перспектив буфетомъ и стекляннымъ шкапомъ, въ которомъ лакомыя блюда выставлены въ такомъ порядк, что при самомъ еще вход привлекаютъ взоръ постителя и возбуждаютъ аппетитъ ого до высшей степени. Боковыя двери изъ этой залы ведутъ въ „кофейныя“ и „коммерческія“ комнаты; а огромная, широкая, извилистая лстница, какъ напримръ: три ступеньки и площадка, четыре ступеньки и другая площадки, одна ступенька и еще площадки, полдюжины ступенекъ и опять площадка, и такъ дале, выводитъ въ галлереи спаленъ и лабиринты комнатъ, именуемыхъ „отдльными“, гд вы можете наслаждаться уединеніемъ также отдльно, какъ и во всякомъ другомъ мст, въ которомъ какое нибудь заблудшее созданіе по ошибк заходитъ въ вашу комнату каждыя пять минутъ и выходитъ отъ васъ затмъ, чтобы заглянуть во вс чужія двери вдоль галлереи, пока не найдетъ своей собственной.
Таковъ Вингльбирійскій Гербъ въ настоящее время, и таковъ Вингльбирійскій Гербъ былъ прежде, — нтъ нужды, когда именно… положимъ, что хоть за дв или за три минуты до прибытія лондонскаго дилижанса. Четыре лошади, накрытыя попонами — свжая смна для ожидаемаго дилижанса — спокойно стояли въ углу двора, окруженныя безпечной группой почтарей въ лакированныхъ шляпахъ и клеенчатыхъ блузахъ. Каждый изъ нихъ выражалъ свое замчаніе о достоинствахъ безмолвныхъ животныхъ; не вдалек отъ нихъ стояло съ полдюжины оборванныхъ ребятишекъ, которые прислушивались съ очевиднымъ вниманіемъ къ разбору лошадиныхъ знатоковъ; и нсколько ротозевъ, въ ожиданіи прибытія дилижанса, собралось вокругъ водопоя.
День былъ ясный и чрезвычайно знойный; городъ находился въ самомъ зенит своей бездйственности, и за исключеніемъ этихъ нсколькихъ звакъ не видно было ни одной души. Но вотъ рзкій звукъ почтоваго рожка нарушилъ монотонное безмолвіе улицы; дилижансъ показался и съ такимъ шумомъ и стукомъ пролетлъ по избитой мостовой, что огромные часы надъ зданіемъ присутственныхъ мстъ находились въ опасности завсегда потерять свой ходъ. Вмст съ тмъ, какъ открылись дверцы въ дилижанс, по всмъ направленіямъ улицы распахнулась окна, выбжали лакей, встрепенулись конюхи, зваки, оборванные почтари и мальчишки, какъ будто вс они были наэлектризованы… началось застегиванье, разстегиванье, привязыванье, отвязыванье, перемна лошадей, крикъ, брань… короче сказать, сцена приняла весьма дятельный, шумный видъ. Здсь остановится лэди, сказалъ кондукторъ. Не угодно ли пожаловать, сударыня? говорилъ лакей. — Есть ли у васъ отдльная комната? спрашивала лэди. — Какъ не быть, сударыня, отвчала горничная. — У васъ больше нтъ ничего, сударыня, кром этихъ чемодановъ? спросилъ кондукторъ. — Больше ничего, отвчала лэди. — Дверцы хлопнули; кондукторъ и кучеръ сли на козлы, съ лошадей сдернули попоны — „Пошелъ!“ раздался крикъ, и дилижансъ помчался. Зваки простояли еще нсколько минутъ, пока дилижансъ не скрылся за уголъ, и потомъ одинъ по одному разбрелись по домамъ. Улица снова опустла, а въ город сдлалось безмолвне прежняго.
— Томасъ! вскричала хозяйка „Вингльбирійскаго Герба.“ — Покажи лэди двадцать-пятый нумеръ.
— Слушаю, ма'мъ.
— Да вотъ здсь письмо къ джентльмену въ девятнадцатомъ нумер. — Сейчасъ только принесли изъ гостинницы „Левъ“. Отвта не нужно.
— Къ вамъ письмо, сэръ, сказалъ Томасъ, положивъ конвертъ на столь девятнадцатаго нумера.
— Ко мн? сказалъ девятнадцатый нумеръ, отворачиваясь отъ окна, изъ котораго онъ любовался сценой, только что нами описанной.
— Къ вамъ, сэръ! (Лакеи всегда говорятъ намеками и никогда не выражаютъ полныхъ сентенцій.) Къ вамъ, сэръ! — Львиный лакеи, сэръ, — въ буфетъ, сэръ! — Хозяйка дома сказала: въ нумеръ девятнадцатый — Александеръ Тротъ, сэръ? Ваша карточка въ буфет, сэръ?
— Меня зовутъ Тротъ, сказалъ девятнадцатый нумеръ, срывая печать. — Ты можешь итти, любезный.
Лакей спустилъ штору, потомъ снова поднялъ ее (настоящій лакей всегда долженъ что нибудь сдлать передъ своимъ уходовъ), переставилъ съ мста на мсто рюмки въ маленькомъ буфет, вытеръ пыль, гд вовсе не было пыли, сильно потеръ себ руки, приблизился на цыпочкахъ къ двери и исчезъ.
Видно было по всему, что письмо если не имло совершенно неожиданнаго содержанія, то во всякомъ случа было чрезвычайно непріятно. Мистеръ Александеръ Тротъ положилъ его на столъ и потомъ снова взялъ въ руки, прошелся по комнат, шагая съ одного квадратика мягкаго ковра на другой, и даже пробовалъ, хоти весьма неудачно, просвистать какую-то псенку. Но ничто помогало. Онъ бросился въ кресло и вслухъ прочиталъ слдующее посланіе:
„Гостинница Синій Левъ и Согрватель Желудка“
„Г. Велико-Вингльбири.
„Пятница, по утру.
"Милостивый государь!
"Едва только узналъ я ваши намренія, катъ въ ту же минуту оставилъ контору и пустился вслдъ за вами. Цль вашего путешествія мн извстна; но предупреждаю васъ, что этому путешествію никогда не совершиться.
"Въ настоящую минуту я не имю здсь друга, на скромность котораго можно было бы положиться. Впрочемъ, это не должно служить препятствіемъ къ моему мщенію. Знайте, что ни Эмма Броунъ не будетъ подвергнута корыстолюбнымъ домогательствамъ бездльника, отвратительнаго въ глазахъ ея и ненавистнаго въ глазахъ всякаго другого; ни я не покорюсь смиренно скрытнымъ нападеніямъ низкаго парасольщика.
"Милостивый государь! небольшая тропинка отъ Велико-вингльберійской церкви ведетъ черезъ четыре поляны къ весьма уединенному мсту, извстному здшнимъ обывателямъ подъ названіемъ Стиффинсъ-Акръ (Мистеръ Тротъ затрепеталъ). На этомъ мст, завтра по утру, за двадцать минутъ до шести часовъ, я буду ждать васъ. Въ случа, если мн не удается увидться съ вами, я постараюсь доставить себ удовольствіе завернуть къ вамъ съ лошадинымъ бичемъ.
"Горасъ Гунтеръ
"P. S. Въ улиц Гай есть оружейная лавка; посл вечерней зари вамъ не продадутъ въ ней пороху…. понимаете меня?
"P. S. S. Совтую вамъ, пока не увидитесь со мной, не заказывать на завтрашній день завтрака. Это избавитъ васъ отъ лишнихъ расходовъ."
— Отчаянный разбойникъ! Я зналъ, что это будетъ! воскликнулъ испуганный Тротъ. — Я всегда говорилъ моему батюшк, что лишь только онъ отправитъ меня въ эту экспедицію, а Гунтеръ станетъ преслдовать меня какъ странствующій жидъ. Плохо дло жениться по приказанію и безъ согласія невсты! Что подумаетъ обо мн Эмми, если явлюсь передъ ней, едва переводя духъ, убгая отъ этой адской саламандры! Что я стану длать теперь! Что могу я сдлать! возвратиться въ Лондонъ значитъ навсегда потерять свою репутацію — лишиться невсты и, что еще боле, лишиться капитала. Если похать къ Броуну въ дилижанс, то вслдъ за мной явится и Гунтеръ на почтовыхъ; если отправиться на это мсто, на это Стиффонсъ-Акръ (вторичный трепетъ), значитъ заране считать себя убитымъ… Я видлъ своими глазами, какъ этотъ человкъ, стрляя въ цль, изъ шести выстрловъ пять разъ сряду попадалъ во вторую петлю жилета, надтаго на чучелу, и если не туда, то непремнно въ голову. — И съ этимъ утшительнымъ воспоминаніемъ мистеръ Александеръ Тротъ снова воскликнулъ;- что я стану длать!