– Как ты любишь передергивать. Она умрет, да. Но только если ни один из людей не осознает, ЧТО она для них сделала. И не произнесет волшебные слова.

– они не смогут осознать. Они слепы и глухи. Для них счастье - не крылья. Деньги! Власть...

– Хватит, - лис раздраженно дергает ухом.
– Что ты вообще хотел!? Чтобы она всю жизнь прожила здесь? Да!?

– Она моя дочь.

– Это не дает тебе право обрезать ей крылья. Если любишь - ты ее отпустишь.

– На смерть?

– Если любишь - ты отпустишь. А смерть - или нет... она все равно умерла бы. Но сейчас она умрет в полете. А в твоих руках она умерла бы сломанная. Что тебе больше нравится?

Мужчина сникает.

– Ты безжалостен, хранитель.

Но в ответ слышится только равнодушное:

– Небо тоже безжалостно.

Песня третья. Аня.

Аня сидела на скамейке. Было тоскливо донельзя. А чего еще можно было ожидать? Когда тебя ругают, при всех называют дурой и чуть ли не посылают по матери?

Руки просто опускались.

Тяжело ли ребенку из деревни поступить в университет? На бюджетное место? Да не куда-нибудь, а в медицинский?

Почти невозможно.

Но Аня все равно решила попробовать. Школу она окончила с золотой медалью. И не купленной. Нет, каждая ее пятерка была оплачена ночами труда. Аня всю жизнь мечтала стать врачом. Хирургом. Помогать людям. Возвращать им жизнь.

Аня знала - родители не смогут ее содержать. Куда там - когда трое младших на шее. Огород, свое хозяйство - это выручает. Но ты поди, одень всех! И дом поддержи! А если отец попивает "горькую"? Если ни водопровода, ни канализации?

Учиться в таких условиях адски тяжело.

Аня знала - ей едва ли оплатят билет на автобус. И то - мать считала учебу несусветной дурью. Лучше уж выйти за Степана Петровича, который жил через два дома. Жена у того умерла уж года два как и он заглядывался на Аню.

Родители не препятствовали.

"А что, - говорил отец, - Ты, Анька, девка ладная, гладкая. А что учиться не будешь - так оно и лучше. Кому в доме ученая баба нужна? Нам бы кого попроще".

А Ане снилась операционная. И сама она - у стола. И короткие четкие команды.

– Скальпель. Зажим. Тампон....

Так что получив на руки аттестат, Аня как следует его припрятала вместе с медалью. И стала готовиться к отъезду.

Но странное дело - родители не мешали. Она удивлялась - почему? Потом мать высказала прямым текстом.

– Все равно ты не поступишь. Побегаешь, да и вернешься. Но так хоть на нас зла держать не будешь.

И Аня уехала.

На время экзаменов ее поселили в общежитии. А потом... тогда еще не было ЕГЭ. Было собеседование. И ее явно валили, задавая такие вопросы, которых просто не было в программе. Но она - знала. И сотню раз благодарила местную старенькую фельдшерицу, которая давала девчонке свои книги. По анатомии, физиологии, гинекологии, фармакологии... старушка была твердо уверена, что из девочки выйдет замечательный врач. И помогала ей во всем.

Самым сложным оказалась химия. Но учебники Некрасова и Глинки осечек не давали. И Аня, не веря своим глазам, смотрела на списки зачисленных.

"Анна Некрасова".

Зачислена.

***

Она не поехала домой. Дорого.

Просто позвонила. И отправилась в общежитие.

Комнату ей выделили. Да, не самую большую. С двумя соседками и у туалета. Ну и что?

Сложнее было устроиться на работу.

Если кто не знает - мединститут - это сродни каторге. От рассвета и до ночи. Если ты будешь тупо ходить на лекции, ты просто вылетишь после первой сессии. На тебя сваливается чудовищный объем информации. И впитывать его надо беспрерывно.

А ночью надо подрабатывать. Спасибо одной сокурснице. Таня вообще была редкостной стервой. И почему она решила помочь Анне - бог весть. Но однажды она подошла, и выдув пузырь из жевательной резинки, процедила:

– Тут папаше уборщица нужна. В банк. Пойдешь? Убирать после восьми вечера.

Аня не просто пошла. Побежала.

И четыре года каждый день выходила на работу. Четыре года отмывала грязные полы, вытирала пыль, выносила мусор... и была благодарна за эту работу!