В результате появляются привидения, деревья частично обретают сознание, появляются гули, а сама земля на месте боёв может стать "нехорошей". Приходится "чистить".

Этим могут заниматься и представители религиозных конфессий, но не столь эффективно. Помимо этого, есть своя специфика - конфессии сильны на "намоленных" местах, причём чем дольше эта "намоленность" и шире область, тем эффективней.

А Кавказ? Здесь всё перемешано - христианство, ислам, язычество... Народы мигрировали, принимали новые религии, возникали секты и двоеверие. Тема невероятно интересная для историка, но мне важней последствия. А они просты - еду в БТР в сопровождении "федералов" с хмурым священником, нехорошо косящимся на меня. Сзади - точно такой же БТР, но уже с представителями местных, с муллой.

– Иван Сергеевич, приступайте, - скомандовал мрачноватый майор. Иван Сергеевич - это я, если что. Точнее - одна из моих личин для сотрудничества с правительством. Числюсь в одной из закрытых структур и даже имею звание - подполковника, если не ошибаюсь.

Время от времени приходится выполнять отдельные поручения правительства. Не все - далеко не все, но поручения/просьбы такого рода стараемся выполнять. Вроде как за это что-то платят - на счёт Ивана Сергеевича. Кстати, надо посмотреть - сколько же там скопилось...

Мулла начинает читать молитву, свирепо глядя на меня. Как по мне, так переигрывает - видно, что он циник и как бы не атеист, просто должен играть определённую роль. Затем в дело вступает православный священник. Они ходят, совершаю какие-то ритуалы...

Фигня всё это. Работаю сейчас я - и несколько солдат срочников. Я черчу посохом линии и знаки, солдаты же выкапывают канавки - узенькие и совсем неглубокие. На бритых черепах рядовых выступил пот, несмотря на вечернюю прохладу и тот факт, что работу тяжёлой никак не назовёшь.

Понимаю - ситуация сомнительная, мягко говоря. Вокруг федералы из Центра (которых дружно не любят ни ваххабиты, ни армия), священники двух религий и непонятный чувак. Смахивает на жертвоприношение...

В принципе - оно и есть. После начертаний, коротких выплесков Силы и столь же короткой медитации (совершенно не интересное зрелище - работаю по урезанному варианту - попы настояли) притаскивают баранов и начинают резать. Так, чтобы кровь стекала в канавки. Канавки должны заполниться - и только потом можно будет перейти к следующей стадии.

Кровь сперва впитывается и только насытившись, земля начинает её держать. Да, баранов требуется очень много - это один из недостатков варианта урезанного.

Они не пропадут - неподалёку стоит рефрижератор, куда и идёт большая часть туш. Не вся:

– Ташь офицер, - обращается ко мне один из осмелевших солдатиков, - можно часть мяса себе взять.

– Ни в коем случае. Мясо ОТСЮДА брать нельзя.

Тот вжимает голову в плечи - уж больно грозная интонация у меня была.

– Ты погоди - нажарим и вы поесть сможете - столько, сколько влезет. Но только здесь.

Звучит странно, но это тоже часть ритуала - все, кто принимал участие в "умиротворении" должны потом совместно пировать, причём желательно нажраться едва ли не до заворота кишок.

Такой совместный пир с духами помогает их умиротворить и самое главное - они потом не прицепятся к участникам - те будут уже как бы "свои". Баранина в рефрижераторах тоже не пропадёт - заморозки вполне достаточно.

– Тащь офицер, а такому... ну... учат?
– Всё тот же инициативный солдатик. Мулла со священником едут сейчас в одном БТР, а сопровождающий офицер вылез на броню.

Понимаю, что он хочет спросит.

– Учат, конечно, но не любого.

– Подписки, - "понимающе кивает.

– Талант. Подписки потом будут, да и не подписки, а... Неважно.

– А как определить - есть ли у тебя талант?

Смотрю на солдатика внимательно. Точнее - "смотрю". А ведь он что-то почувствовал... Вылезаю на броню.

– Майор, солдата ко мне прикрепишь до конца командировки - присмотрюсь.

Усатый, немолодой уже мужчины нехотя кивает - такие вот ситуации обговорены.

Поселили в отдельной палатке, прикрепив Диму в качестве денщика. Тот не в обиде - здесь ему лучше, чем в части. Ничего особенного, просто он "молодой". Оружие в руках? И что? Ерунда всё это - во время карантина солдат приучают повиноваться, выстраивая иерархию. Переступить настолько сложно, что даже если доведут до крайности, большая часть предпочтёт покончить жизнь самоубийством, чем убить обидчика.