И вот однажды в приход нагрянул с визитом из Санкт-Петербурга епископ и, призвав к себе пастора Якова, строго потребовал пояснений относительно недвусмысленного намёка послушника Владока, особо остро переживающего за моральный облик своего старшего товарища и духовного наставника.

— Я жду объяснений, отец Яков, — строго настаивал епископ, нависая над коленопреклонённым Яковом.

— Я просто оказал более углубленную помощь метущейся душе.

— Насколько углубленную?

— Насколько этого потребовал от меня Бог.

— Это уклончивый ответ. Вы нарушили обет целомудрия?

— Да, ваше преосвященство.

— Позор! — епископ ходил кругами вокруг Якова и потрясал руками. — Вы будете наказаны за содеянное.

— Да, ваше преосвященство, — смиренно отзывался молодой священник.

— И кто бы мог подумать? Вам прочили блестящую церковную карьеру. У вас был безукоризненный, незапятнанный послужной список…

— Я понимаю ваше сожаление.

— Неужели нельзя было вернуть к Богу эту… грешную душу другим способом?

— Нельзя, ваше преосвященство.

— Вы понимаете, что вас ожидает?

— Отлучение?

— Ну, это уж слишком. Гуманность нам не чужда… Но наказание, достойное содеянному, вы несомненно всё же понесёте.

— Я готов, ваше преосвященство.

— Боже мой! Мой мальчик! Неужели вы не могли сдержаться?

— Это была не страсть. Это был мой долг, как священника, как представителя Бога на Земле.

Епископ вытаращил глаза.

— Вы это сделали не по желанию неукрощённой плоти, а совершенно сознательно?! Трезво сознавая, что за этим последует?! — изумился епископ.

— Да, ваше преосвященство, — ответил Яков, не поднимая глаз.

— Немыслимое дело! Неужели она настолько важна Церкви, что вы со спокойной совестью… что вы с лёгкостью решили пожертвовать ради неё своей карьерой?

— Для человека нет ничего более важного, чем спасение этой души. И если бы потребовалось, я отдал бы за неё и свою жизнь.

— Даже так?! — вновь изумился представитель епископата. — Кто она такая?

Яков испугался, что выдаст невольно ангела. Он начал лихорадочно придумывать ответ.

— Она особенная, — наконец, выдавил он из себя.

— Ну, и чем же она особенная? Она способна воскрешать из мёртвых или ходить по воде?

— Её преданность Богу просто поражает. Она достойна спасения.

Епископ усмехнулся, вздёрнув бровями.

— А вы… А вы не могли бы тогда спасать эту…особенную душу тайно, чтобы никто не узнал, на худой конец?!

— Нет ничего тайного, что не стало бы явным, вы ведь это знаете.

— Да, так говорил Иисус… Значит, вы изменились уже после того, как спасли её душу? Стало быть, вы изменились и сами. А это говорит о том, что вы всё же получили некое удовольствие от того, что сделали. Что бы то ни было: плотское удовольствие или гордыня от самодовольства собой. А это грех.

— Я готов понести наказание.

— И понесёте, не сомневайтесь. Вы хоть раскаиваетесь в содеянном?

— Нет, ваше преосвященство. И я смиренно приму приговор.

— Примет он приговор… — огрызнулся епископ. — Кто хоть эта женщина? Кроме преданной души Господу? Она дочь влиятельного человека или она достаточно богата, чтобы принести материальную пользу Церкви?

— Я не могу сказать.

— Не могу или не хочу?

— …Не могу.

— Она хоть католичка?

— Нет, епископ.

— О, Господи Иисусе! — вскрикнул епископ, всплеснув руками. — Да вы окончательно здесь сошли с ума! Здесь что, воздух таков? Или вы подверглись атаке местного населения? Или сам дьявол явился лично, чтобы искусить вас? Вы отправитесь в такую глушь, что станете молить о пощаде за столь дерзкий и ужасный грех! Отец Яков, это просто немыслимо, как возмутительно!

— Да, епископ.

Епископ ещё пыхтел, ходил кругами и ворчал, качая возмущённо головой. Непонятно было, то ли он действительно поражён отступничеством молодого священника, то ли он поражён силе влияния неизвестной женщины на молодого праведника. А возможно его мысли были о чём-то совершенно другом. Кто может угадать, что думают люди в самые неожиданные моменты своей жизни…

Наконец епископ отпустил Якова и приказал ему немедля собираться к отъезду из этого срамного города обратно в Санкт-Петербург, чтобы после разбирательства получить назначение в другое место в другом регионе России, менее романтичном.

— Вы вернётесь вместе со мной сегодня же! Ступайте.

— Да, ваше преосвященство, — смиренно ответил он и, поднявшись с колен, также с опущенным взором удалился к себе в комнату.

Якова ждал Хабаровский край.