Шрифт:
Женя кивнула:
— Да.
— Тогда придется отдать его за полцены.
— А на билет до Москвы хватит?
— Хватит. И еще на гостиницу останется.
— Тогда продавай. За час управишься?
Паштет смерил Женю любопытным взглядом.
— Возможно. Слушай… Прости, забыл, как тебя зовут…
— Женя. Женя Ремизова.
— Женя, а ты не боишься, что я исчезну вместе с кольцом?
Она покачала головой:
— Нет. В тебе что-то есть. Что-то, что отличает настоящих мужчин от обычных мелких жуликов.
Паштет едва заметно усмехнулся.
— Забавная ты девчонка, — пробасил он. — Ладно. Попробую сбыть твою цацку с рук. Если получится, сможешь отправиться в Москву уже завтра. Одного не пойму: почему ты так уверена, что Игорь Соболев в столице?
— Просто я это знаю.
— Откуда?
Женя улыбнулась:
— Звезды подсказали.
— Звезды? — Паштет слегка прищурил серые глаза. — Как, говоришь, тебя зовут?
— Женя Ремизова. А тебя?
— Павел. Но друзья называют меня Паштет. Оставь мне свой номер телефона. Как только проверну дельце с перстнем, тут же тебе позвоню.
— Хорошо. — Женя смущенно улыбнулась. — Паштет, — робко, но с чувством сказала она, — спасибо, что согласился мне помочь.
— Не за что, — просто ответил тот.
6
Паштет стоял у деревянной стойки, пожевывая спичку, и смотрел на тощего барыгу, сидевшего на стуле и разглядывавшего перстень сквозь большую лупу.
— Хорошая вещь, — вынес вердикт барыга. — Старинная. Не чета нынешним. Могу дать тебе за нее две тысячи долларов.
— Этого мало, — сказал Паштет.
Барыга глянул на верзилу и усмехнулся.
— Это хорошая цена, — сказал он. — Ты знаешь, Паштет, я тебя никогда не обманывал. В любом другом месте тебе не дадут за эту безделушку и штуки. А я даю две.
Паштет несколько секунд обдумывал его предложение, затем кивнул.
— Хорошо.
Тощий отсчитал две тысячи долларов и кинул пачку мятых купюр на стойку.
— Держи. Если появится еще что-нибудь, ты всегда найдешь меня здесь.
Паштет пересчитал деньги и хотел спрятать их в карман, но барыга схватил его запястье и сказал, сильно понизив голос:
— Слушай, Паштет, я тут собираюсь провернуть одно дельце. Мне нужен компаньон.
Паштет перекатил изжеванную спичку из одного угла губ в другой и поинтересовался:
— Что за дело?
— Боксерский поединок, — ответил барыга. — Дело верное. Один из бойцов ляжет в третьем раунде. Ставки один к пяти.
Паштет чуть прищурил недобрые глаза и поинтересовался:
— А зачем тебе я?
— Я пустой. Ты выгреб все, что у меня было. Выиграешь десять штук — четыре из них мои. У тебя останется шесть. Навар — четыре штуки. Идет?
Паштет задумчиво постучал по стойке пальцами.
— Ну, так как? — нетерпеливо спросил тощий и плотоядно облизнулся. — Ты согласен?
— Когда бой? — осведомился Паштет.
— Через час.
Павел поскреб в затылке.
— Так говоришь, дело верное?
— К гадалке не ходи! — заверил его барыга. — Только подумай: за час ты заработаешь четыре куска.
Паштет все еще колебался.
— А если дело не выгорит? — спросил он недоверчиво.
— Получишь две штуки назад! Паштет, я тебе отвечаю своими деньгами. Ну, подумай сам: я ведь не идиот, чтобы тебя обманывать. Ты парень серьезный. Случись что, вернешься сюда и открутишь мне голову.
— Вот тут ты прав, — самодовольно усмехнулся Паштет.
— Ну, так что? По рукам?
Паштет хмыкнул и швырнул деньги обратно на стойку:
— Держи. Но не вздумай меня кинуть.
Барыга сгреб доллары и убрал их в ящичек конторки.
— Боксера зовут Ракета, — сказал он. — Бой будут транслировать по местному телеканалу. Ты сможешь посмотреть его в любом спортбаре.
— Я посмотрю, — пообещал Паштет.
Час спустя Павел сидел за стойкой бара и, потягивая пиво, глазел на экран телевизора. Бой был в разгаре.
— Давай, Ракета, — бормотал Паштет. — Давай.
— Да ты что, парень! — удивился бармен. — Самосвал его запросто сделает. Ты посмотри, какой он здоровый. А какой у него хук левой! А как он работает джебом! Не боксер, а загляденье!
— Давай, Ракета, — упрямо бормотал Паштет, не обращая внимания на болтовню бармена. — Давай, родной.
Третий раунд подходил к концу. Ракета бросился в атаку, провел серию ударов по корпусу Самосвала, затем увернулся от удара и выкинул вперед правую руку.