— Перебрал в трактире, — чародей издевательски улыбнулся, поочередно промокая глаза рукавом. — Извини, если напугал.

— Иволга, все в порядке? — с вызовом спросил Кайт, пропустив извинение мимо ушей.

— Да, — закивала девушка. — Пойдем, я помогу тебе лечь, — потащила Серпа за собой.

Чародей не стал противиться, послушно пошел следом. Проходя мимо Кайта, намеренно выдохнул тому в лицо. Тот почувствовал пивной перегар, поморщился.

Пить-то мраков сын пил, но, кажется, не так уж много. Как он смотрел на Иволгу… Да еще со слезами на глазах. Влюблен? На него не похоже. А если и так, чего страдает? Она-то точно к нему неравнодушна. И что нашла? Вздорный, высокомерный тип. Мрак разберет этих женщин!

Утром Серп проснулся совершенно разбитый, тело ломило нещадно. Слух, по счастью, восстановился полностью, да и глаза не слезились. Возможно, из-за того, что птаха промыла их вечером каким-то травяным отваром.

Иволги не было, хотя он точно помнил, что, когда засыпал, она лежала рядом. Он не велел ей уходить, но и не просил остаться. Кольнуло сожаление, что слишком хорошо вышколил девчонку. Впрочем, силы снова под завязку, а одному даже в просторной постели вольготнее… Он потянулся было, но всласть не получилось, тут же дала о себе знать боль в мышцах. Птаха могла бы размять ему ноги, спину. Да он и сам отлично размялся, если б она лежала рядом. Позвать?..

Не успел Серп сосредоточиться на нужных чарах, как в дверь постучали.

— Кого там несет? — проворчал раздосадованный чародей. — Моховик, имей в виду, я голый. И прикрываться ради твоего спокойствия не собираюсь.

— Кайт уже ушел на службу.

В комнату вошла Иви с подносом. Серп с удовольствием учуял запах яичницы с грибами и гренками, точь-в-точь как он любит. Рядом с тарелкой парила большая чашка бодрящего травяного чая. В чем-чем, а в составлении смесей для взваров девчонка толк знает.

— Вот, поешь, — заботливо пристроила поднос на кровать.

Серп накинулся на еду, поужинать как следует за всеми происшествиями и лихорадочным стремлением пополнить запас силы вчера не получилось.

— Крестэль ушел на службу? — переспросил, проглотив очередной кусок. — Который же теперь час?

— Скоро полдень. Я подумала, что пора тебя будить. А ты, оказывается, сам проснулся.

— Чёрен мрак! — чародей принялся запихивать яичницу в рот, поспешно жевать и глотать. — Вермей рассердится! У него сегодня казнь. А ворье, что вчера вечером привели, на мне.

— От палача уже прибегал мальчишка. Я сказала, что ты нездоров, будешь после полудня, — успокоила Иви.

— Хорошо все-таки… — Серп чуть было не сказал "что я не бросил тебя в Залесном", но вовремя опомнился. — …Что я не оставил тебя у Кверкуса. Ты, оказывается, толковая.

Девушка порозовела от удовольствия и промолчала. Мужчине показалось, что на лице у нее заблестели золотистые капельки, но всматриваться времени не было. Он поспешно одевался, прихлебывая пахнущий цветами взвар.

Непривычно хорошее, несмотря на опоздание, настроение испортилось, стоило чародею миновать ворота замка и войти во двор. Навстречу шагнул вчерашний здоровяк-стражник, приятель черноволосой красотки.

— Хорошо развлекся? — вопросил сурово. — До полудня глаз продрать не мог? Куда Лилею дел, мраково отродье?

— А чего ты ее отпустил, если так дорожишь?

Ответ зазвенел в голове чародея колокольным звоном.

— Не пойму, Ян, чего девку твою на такого хлюпика потянуло? — услыхал Серп, когда слегка пришел в себя и обнаружил, что сидит на земле.

— Может, потому, что у здоровяков кой-какие немаловажные части тела сильно проигрывают остальным? — чародей стремительно поднялся на ноги, одновременно ставя защиту.

Дружок Лилеи и пара его приятелей ощутимо приложились о невидимую стену и тут же сообразили, с кем имеют дело.

— А я не верил, что у Вермея чарун в помощниках, — один из солдат сплюнул, метя в сапоги Серпа, но плевок растекся по прозрачному щиту. — Ничего, мраков сын, найдется и на тебя управа. Живо расхочется мериться!

— Поглядим, — чародей осторожно ощупал левый глаз. Веки были горячими и уже припухли, снова полились слезы. — Как тебя там, Ян! О Лилее спрашивай в храме Светлого Солнца. Надеюсь, тамошний целитель ей помог. Если б ты получше приглядывал за девицей, глядишь, она не спуталась бы с лиходеями.

— И кто тебя приложил? — первым делом спросил Вермей. — Бурьян или твоя златокосая подружка?

— Если б я имел глупость жить с подружкой, которая распускает руки, она приложила б меня вчера вечером. И сегодня поутру я непременно зашел бы к целителю, — Серп рукавом утер бегущие чуть ли не ручьем слезы. Глаз, в который засветил мраков стражник, болел и страшно чесался, видно, снова дали знать о себе вчерашние чары.