Кафе находилось на том же уровне, что и квартира, и представляло собой бамбуковый прилавок, расположенный в тени огромной смоковницы; вдоль прилавка тянулась скамья, на которой могла разместиться дюжина посетителей. На стойке шипела кофеварка, которую хозяйка, седая женщина, похожая на осу, собрала сама по чертежам вековой давности. Здесь подавали блюда, приготовленные из овощей и фруктов, росших в саду за смоковницей, и продуктов, которыми расплачивались клиенты; у жителей старой Ксамбы действовала сложная экономика, основанная на обмене товарами и услугами.

Джек сел рядом с Алгреном Рисом и впервые оказался в непосредственной близости от этого человека. Он спросил у хозяйки свежего сока, поставил пластиковую коробку на прилавок. Затем повернулся к травнику и, стараясь говорить небрежным тоном, заявил, будто слышал о его ветеринарном искусстве.

— Кто вам это сказал? — откликнулся, не поднимая головы, Алгрен Рис, который согнулся над миской овсяной каши, посыпанной орехами и какими-то семенами. У него оказался сиплый голос с сильным акцентом — это был голос крестьянина из дешевой компьютерной игры.

— Она, — Джек кивнул на хозяйку кафе, которая наполняла блендер кусочками апельсинов и клубники.

— Верно, я сказала, — весело откликнулась женщина и включила агрегат.

— Зайдите ко мне домой, когда позавтракаете, — сказал Алгрен Рис Джеку. — Это сразу за углом, за зарослями черного бамбука. Красная дверь.

Человек медленно продолжал есть свою кашу, положив локти на стойку. Через несколько минут он ее доест. Он встанет, отправится обратно домой и обнаружит открытую дверь…

Джек слегка подтолкнул коробку к человеку и сказал:

— Оно у меня вот здесь.

— Я вижу, — произнес Алгрен Рис, даже не взглянув на Джека. — А у меня здесь мой завтрак.

— Оно принадлежит моей младшей сестре, — продолжал Джек; и эта маленькая ложь легко слетела у него с языка. — Она любит его до смерти, но мы боимся, что оно подохнет.

— Взгляни, Алгрен, — сказала владелица кафе, ставя перед Джеком грушу с соком. — Самое худшее, что может с тобой случиться — то, что ты обогатишь свою карму.

— Для этого нужно намного больше, чем просто вылечить животное, — улыбнулся ей Алгрен Рис.

Женщина улыбнулась в ответ. Они напомнили Джеку его родителей, когда те обменивались шуткой, понятной только им двоим.

— Ну ладно, парень, — согласился Алгрен Рис. — Показывай, что у тебя там.

Это была искусственная черепаха, наполовину живое существо, которое не производило ни экскрементов, ни неприятных запахов и нуждалось лишь в паре часов подзарядки батарей и чашке воды в день. У нее были большие, печальные темные глаза, желтый клюв, мягкий, как рот куклы-петрушки, и словарь из пятидесяти слов. Цвет и текстуру ее панциря можно было изменять с помощью заражения простыми ретровирусами из примитивного набора, который продавался в комплекте; эта черепаха была покрыта густым розовым мехом. Разумеется, она не принадлежала несуществующей сестре Джека, он взял ее у младшей дочки одного из своих соседей, но она действительно была больна. Мех ее слипался и начал выпадать; глаза были затянуты белой пленкой, мягкий клюв непрерывно жевал, изо рта исходил неприятный металлический запах.

Алгрен Рис осмотрел искусственную черепаху, затем вытащил из кармана своего парчового жилета диагностический карандаш, приподнял ее и вставил инструмент в гнездо, расположенное позади короткой толстой передней лапы.

— Щекотно, — пожаловалась черепаха, слабо пошевелив ногами.

— Это для твоей же пользы, — сказал Алгрен Рис. — Посиди тихо.

У него были небольшие, сильные ладони с аккуратно подстриженными ногтями. На внутренней стороне широких запястий виднелись овальные шрамы; когда-то там были расположены гнезда для взаимодействия с компьютерами. Он, прищурившись, взглянул на голографическое изображение, возникшее, словно цветок, над верхушкой диагностического карандаша, потом спросил Джека:

— Ты знаешь, что такое прион?

— Чтобы белки работали правильно, их молекулы должны складываться определенным образом. Прионы — белки, которые складываются неправильно.

Алгрен Рис кивнул.

— Инженер-генетик, создавший эти существа, взял большое количество бесплатного программного обеспечения, и один из миоэлектрических белков, который он использовал, имеет свойство производить прионы. Боюсь, что это произошло с животным твоей сестры. Это автокаталитическая реакция — ты знаешь, что это означает?

— Она распространяется, как пожар. Прионы превращают белки в новые прионы.

Алгрен Рис снова кивнул, вытащил из гнезда диагностический карандаш и посадил черепаху обратно в коробку.

— Миоэлектрические протеины снабжают ее энергией. Если они сворачиваются неправильно, они не могут больше переносить заряд, и когда определенное их количество превратится в прионы, она умрет.

— Вы не можете вылечить ее?

Алгрен Рис покачал головой.

— Лучшее, что можно сделать — это усыпить ее.