Но оказалось, что прятаться было не нужно. Фигура в белом скафандре была распростерта на дороге, примерно в двухстах ярдах от двери шлюза. Джек сразу понял, что что-то случилось, адреналин ударил ему в голову, и он тремя огромными прыжками подскочил к фигурке в белом. На ранце костюма мигал красный огонек — у Марка кончился кислород. Джеку удалось перевернуть тело. Марк бессмысленно смотрел мимо него сквозь покрытый золотой пленкой щиток шлема, невидящие глаза его были полузакрыты, кожа приобрела синеватый оттенок.

Джек включил тревожный маяк своего скафандра и потащил тело Марка к желтой стальной двери шлюза. Он преодолел половину пути, когда дверь открылась, и на пороге показался человек в скафандре.

— Опять вы, дети, — раздался у Джека в наушниках голос Алгрена Риса. — Клянусь, вы меня в могилу сведете.

Три дня спустя, когда улеглась ужасная суматоха, возникшая после того, как Джек и Алгрен Рис притащили тело Марка в камеру-кладбище и прибыла группа спасателей, после того, как Джек рассказал все Дэвису и Марико, после посещения больницы, где приходил в себя Марк (когда запас кислорода снизился до угрожающего, система скафандра погрузила его в кому и охладила тело, чтобы как можно дольше поддерживать в нем жизнь, но все равно его едва удалось спасти), Алгрен Рис взял его с собой на то место, куда он ходил каждый понедельник.

Они сели на нечто вроде лифта для лыжников, который поднял их на полмили вдоль отвесной стены твердого, как камень, черного льда, к гребню вала, окружавшего кратер. Затем прошли по мосту из стальной сетки вдоль изгиба окаменевшей «волны» к наблюдательной платформе, с которой открывался вид на покрытую кратерами поверхность планеты. Там стоял стальной столб высотой в ярд; в его косо срезанную верхушку была вделана табличка и встроена аудиосистема, которая после нажатия на красную кнопку проигрывала сообщение в наушниках скафандра. Но Алгрен Рис сказал, что не нужно смотреть на надпись или слушать текст, потому что он сам хотел рассказать, зачем приходит сюда.

Было раннее утро, блестящая точка Солнца низко висела над горизонтом, заливая поверхность спутника яркими лучами. Кратеры и пики отбрасывали извилистые тени, но длинная расселина в грунте, которую они пришли увидеть, была ясно видна даже спустя пятнадцать лет и походила на сверкающий меч, разрезающий тени и направленный к западному горизонту.

— Ее звали Роза Люкс, — начал Алгрен Рис. — Она была пилотом небольшого грузового корабля. Одного из тех наемных кораблей, что не больше буксиров — основная часть занята двигателем, крошечный грузовой отсек, кабина размером с гроб. Но она везла в трюме особый груз — мэра города Камелот, с Мимаса. [56] Он был одним из руководителей восстания, положившего начало Тихой Войне. Его город пал, и на Ксамбе ему могли предоставить политическое убежище. Моей задачей было остановить его. Я был тогда пилотом одиночного судна, которое являлось частью пикета, вращавшегося на орбите Реи с целью заблокировать движение кораблей сразу после окончания войны. Когда корабль Розы Люкс засекли, я оказался единственным, кто мог перехватить его, но даже при этом мне пришлось сжечь почти все топливо, чтобы ее догнать. Она была отважным пилотом и спускалась очень быстро; пролетела всего в миле над поверхностью планеты и воспользовалась ее гравитацией, чтобы замедлить движение, затем намеревалась выйти на большую орбиту и приземлиться во время следующего круга. Она направлялась к поверхности, когда наши орбиты пересеклись. У меня была только одна возможность остановить ее, и я все провалил. Я выпустил две ракеты. Одна промахнулась на несколько миль и врезалась в спутник; вторая тоже не попала в цель, но, пролетая в сотне ярдов от корабля, взорвалась. Она не уничтожила корабль, но повредила главный двигатель и изменила его курс. Теперь корабль летел не к космопорту Ксамбы, а к валу кратера — прямо на город.

— И тогда я увидел, что она сделала. Я увидел, как она включила маневровые двигатели и слила топливо из основного бака. Она пожертвовала собой, чтобы спасти город. Все произошло менее чем за пять секунд, она едва не врезалась в гребень вала, но все-таки миновала его. И разбилась вон там, и погибла. Розе Люкс оставалось жить всего пять секунд, и она воспользовалась этими последними мгновениями, чтобы спасти жизни ста тысяч человек.

— Как это ни странно, мэр Камелота выжил. Он летел в грузовом отсеке корабля, в «гробу», наполненном амортизационным гелем, охлажденный почти как твой друг в своем скафандре. Грузовой отсек прокатился по поверхности два километра, как волчок, но остался в целости и сохранности. Когда мэра оживили, он потребовал убежища. Он до сих пор живет на Ксамбе — женился на местной женщине и заведует городской библиотекой.

Алгрен Рис смолк. Джек смотрел на расселину, освещенную утренним светом, и ждал, когда травник закончит свой рассказ. Он был уверен, что сейчас последует мораль; это была одна из тех историй, что всегда заканчиваются моралью. Но Алгрен Рис, казалось, не собирался продолжать, и, в конце концов, Джек спросил его, зачем он прилетел на Рею.

— После войны я вернулся на Большую Бразилию. Я оставил военную службу и выучился на спасателя, продолжал жить дальше. Мои дети выросли, жена умерла. Я решил в последний раз навестить место, в котором произошло самое напряженное и самое важное событие в моей жизни, и купил билет «туда и обратно». Но когда я оказался здесь, то влюбился в одну женщину. Вообще-то, ты с ней почти знаком.

— Женщина, которой принадлежит кафе!

— Мы любили друг друга, потом любовь прошла, но к тому времени я уже начал новую жизнь и решил остаться здесь. Однако с самого начала меня привела сюда случайная встреча с другой женщиной — самой смелой из всех, кого я знал. Одно мгновение, одна встреча могут изменить все. Возможно, ты еще слишком молод, чтобы понять это, но мне кажется, то же произошло и с тобой.

Джек обдумал эти слова, подумал о том, что случилось за прошедшую неделю, и понял, что его новый друг прав.

— Еще икры? — Дэниел Клифф сделал жест в сторону блюда, и его крышка стала прозрачной. — Она свежая, обещаю. Моему шефу ее сегодня утром доставили из Ирана.

— Нет, спасибо. — Джули Дехгани коснулась губ салфеткой и решительно положила ее на тарелку. Окна столовой выходили на мост через пролив Золотые Ворота, и большинство людей, приглашенных сюда Дэниелом, намеревались провести час-другой, просто наслаждаясь этим видом, но он видел, что его светская беседа все больше раздражает гостью.