– А что, если попросить нас подменить ребят из других групп? – осенило Санька. – Что-нибудь пообещаем, наплетем гору небылиц, а сами – на дело?

– Думаешь, пройдет? – засомневался Венька. – А как же зависть? И так вся школа завидует, что мы в фаворе у начальства. Кто гарантирует, что никто из замены нас не подставит?

– Никто, – согласился Санька.

– А идея неплохая. Жаль, что мало на свете людей, которым можно было бы доверять на все сто, – вздохнул не то Антон, не то Андрей.

– Есть. Есть такие люди, – подал голос Федя. – Во всех книжках пишут про самоотверженность и самопожертвование русских женщин. Это даже в школе проходят. Помните, у Достоевского? «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…»

– У Достоевского больше про самоотверженность падших женщин, – поучительным тоном поправил его Леха. – Я знаю, у нас как раз в десятом классе учительница по литературе была. Это она в одиннадцатом в декрет ушла.

– Во-во, – прояснилось чело у Кулапудова, – и падших тоже.

После десяти минут горячих дебатов все сошлись на том, что на посту их смогут заменить преданные и любящие женщины, переодетые в их форму. Проблема заключалась только в отсутствии у всех таких женщин, и главное требование, предъявляемое к такой женщине, заключалось в том, чтобы она была хоть немного похожа на курсанта школы милиции. Хотя бы колором. Хотя бы ростом. Хотя бы шириной плеч. Хотя бы издалека.

Сам Венька эту проблему решил легко. Зося была, конечно, девушка хрупкая, но артистичная. А еще она мечтала доказать миру, что в ее хрупком теле прячется душа великой актрисы. А великая актриса должна уметь сыграть все. От Жанны д'Арк до гусеницы. Так что роль Вени – легкая разминка перед великими ролями.

Девушка забежала за ширму, и спустя десять минут перед Кулапудовым стоял не он сам, конечно, а стройный и весьма симпатичный юноша.

– Смотри, – заверещала Зося, довольная произведенным эффектом, – ботинки на пятнадцатисантиметровой платформе почти полностью скрывают брюки. Для плеч у меня есть специальные накладки, пара спортивных костюмов добавляет мужественности. Нравится?

– Нравится, – абсолютно искренне выдохнул Веня.

* * *

Сложнее всего было Ганге. Да, он встречал женщину, схожую с ним ростом, шириной плеч и статью, но соблазнить эту женщину на столь авантюрное мероприятие было невозможно. Лейтенант Костоломова в данный момент находилась во враждебном лагере. А преданная девушка нужна была срочно и позарез. И в простых блужданиях по улицам найти ее было практически невозможно. Надо было думать.

Федя сел и стал думать. Думал Федя красиво с самого раннего детства. Его мама даже подозревала, что более древние предки ее возлюбленного Мамаду жили не в мангровых зарослях далекого и таинственного континента, а где-нибудь во Франции. На мысль ее натолкнула поза, в которой лучше всего думалось Феде, – она в точности повторяла позу роденовского «Мыслителя». Отсюда вытекало, что Родену позировал один из прародителей Мамаду, а следовательно, Феди. Мама Федора даже пару раз небрежно говорила всем любопытным, что в крови ее сына течет не только знойная африканская кровь, но и элегантная европейская.

Думал Федя правильно. Он не просто кидался от одной мысли к другой, как какая-нибудь некомпетентная гражданская личность, а строил логическую, добротную цепочку рассуждений. Что нам надо? Высокую мускулистую девушку. Где такие водятся? В Африке – это он знал совершенно точно, но ехать туда и искать среди них преданную и самоотверженную не было времени. Правда, одна такая водилась в общежитии для преподавательского состава на четвертом этаже, но кандидатура лейтенанта Костоломовой тоже не подходила, это Ганга знал совершенно точно. Походить по конкурсам красоты и кастингам? А часто ли в Зюзюкинске проводятся конкурсы красоты? Да и не бывают красотки преданными и самоотверженными. Это фантастика. Спорт? А это идея. Хоть одна-то завалящая баскетбольная команда в Зюзюкинске должна быть? Должна!

Федя радостно распрямился и огромными скачками помчался на стадион. Стадион в Зюзюкинске был один, так что если баскетбольная команда в городе есть, то ее местонахождение он уже знал. А вместе с этим, местонахождение высоких и преданных девушек.

Для того чтобы выйти на стадион, необходимо было преодолеть небольшую, состоящую сплошь из стекла проходную. Ганга был настолько поглощен своей целью, что даже не подумал о том, что на праведном пути своем может встретить какое-либо препятствие. Да и не должно быть никакого препятствия. Спорт, как и искусство, принадлежит народу. Этот лозунг висел на проходной уже лет тридцать, а Федя верил печатному слову. Но препятствие уже ожидало его, застыв прямо в дверях и устремив взгляд на динамичную картинку городского пейзажа.

– Господи, страхолюдина-то какая, – без всякого выражения на лице констатировало препятствие.

Федя постарался пропустить мимо ушей явное оскорбление и начал маневр по обходу невзрачной дамы в самом расцвете пенсионного возраста. Обойти ее, не сдвинув немного с места, оказалось делом невозможным. Но и передвигать пожилую женщину как неодушевленный предмет было бы невежливо. И Федя решил попробовать протиснуться.

– Прижимается, смотрите, прижимается, – с восторгом закричала тетка. – Ой, что будет, что будет!