* * *

Свет в зале не гасили. Всем курсантам удалось поменять билеты со своего первого ряда на более обзорные. За Леху и Федю договорились новые знакомые, остальные разобрались собственными силами.

Уже на месте Федя немного отошел от шока и вспомнил, зачем он, собственно, переоделся в дамский костюм и проник в данное помещение.

Лидера носовцев, толкающего пламенные речи, ребята не слушали. В данный момент им было не до политической возни олигархов. В данный момент главное – спокойствие мирных и таких беззащитных стариков славного города Зюзюкинска. Все шестеро курсантов сидели такие прямые, решительные, бросали не пламенные, но пронзительные взоры по сторонам, пытаясь высмотреть в толпе мирных зрителей гадские рожи группы преступных лиц, либо одного преступного лица, посмевшего поднять руку на святое – удостоверения личностей славной армии зюзюкинских пенсионеров.

Сложнее всего было Лехе и Феде – соседи им попались беспокойные, носовца слушали плохо, по сторонам смотреть не разрешали. Особенно Герасим Чесноков, который полюбил Федю, или Му-му. Стоило Феде чуть-чуть повернуть голову и подозрительно глянуть на довольно молодого мужчину, неизвестно как попавшего в эту компанию немолодых людей, как Герасим начал шумно ревновать, за что их обоих чуть не выставили с собрания здоровые и решительно настроенные телохранители вождя-носовца.

Лехе было проще, все-таки в их парочке именно он был мужчиной, а мужчинам традиционно позволялось больше, чем женщинам. Вскоре, к своему великому облегчению, он понял, что незнакомка и не собирается узнавать в нем того самого молоденького курсанта, который не по своей воле как-то попал к ней в гости. Это его успокоило и немного задело. Успокоило потому, что у него появился реальный шанс так и уйти неузнанным, задело потому, что незнакомка еще раз продемонстрировала ему вероломный женский характер – только недавно она рвала на груди халатик и клялась ему в вечной страсти и вот уже спокойно прижимается к другому.

Нет, он и не думал воспылать чувствами к этой перезрелой красотке, просто она, как это ни прискорбно, была женщиной. А женщины отличаются друг от друга только внешне. Значит, и Нюрка в этот момент сидит на каком-нибудь собрании животноводов и строит глазки ассенизатору Коле.

Антон и Андрей не смогли найти места в разных рядах зрительного зала, поэтому они сели вместе. Почти вместе, потому что между ними все-таки вклинился какой-то мужик. Неприметный, лысоватый, несмотря на непенсионный возраст, в мятом пиджачишке с засаленным воротником. Мужик вел себя тихо, происходящее не комментировал даже шепотом, а временами, казалось, даже дремал. Поэтому братья не посчитали нужным как-то маскироваться.

Антон пристально осмотрел зал. Старики как старики. Совсем пожилых не так уж и много. Все еще в силе, в поре, так сказать, третьей молодости. Никто не спит, слушают внимательно, хихикают, когда надо, рукоплещут, когда положено, некоторые даже свистят в особо интересных местах речи вождя носовцев. Попались ему, правда, несколько подозрительных спин и профилей, но в них он узнал своих товарищей по школе милиции.

– У тебя как? – шепнул он через сиденье брату.

– Пока ничего, – ответил Андрей. – Может, вон та бабуля в третьем ряду справа с коконом на голове?

– Да бросьте вы, – раздалось сзади. – Этот кокон еще, поди-ка, ее покойная бабуля из выпавших волос мастерила. А в женщине должна быть естественность. Посмотрите лучше на ту, со стрижечкой, в джинсах. Супер-бабочка. Я ее еще у входа заприметил.

– Где, где в джинсах? – стали озираться братья. – Отсюда не видно, кто в джинсах.

– И не надо, ее я уже забил. Только суньтесь, не посмотрю, что вас двое.

Голос принадлежал бодренькому дядечке лет шестидесяти в хорошем сером пиджаке.

– Да вы нас не так поняли, – принялся оправдываться Антон. – Нас вовсе не это интересует.

– А-а-а, – протянул дядька. – Тогда я – пас. У нас с вами дорожки разные. Я же сразу сказал, что люблю естественность. А для вас очень даже рекомендую вон того рыжего типа. Мужчина с традиционной ориентацией никогда не станет закрашивать благородную седину.

– Это же Венька, – догадался Андрей.

– Ага, – хихикнул Антон. – Знал бы он…

– Нравится? – опять вмешался сосед с заднего ряда.

– Спасибо, дедуль, помогли. Теперь мы и сами справимся, – постарался избавиться от его назойливости Антон.

– То-то же. У меня глаз – алмаз. Я в армии снайпером был. Если еще надо, интересуйтесь. Помогу, чем смогу.

– Заметано, – миролюбиво ответил Андрей. – Только сейчас нам от вас ничего не надо.

– Граждане, вы мешаете слушать, – вдруг ожил дяденька, который сидел между братьями. – Безобразие!

– А давайте местами поменяемся? – предложил Антон.

– А потом придет контролер и скажет, что я – безбилетник.

– А давайте и билетами поменяемся, – поддержал брата Андрей.

– Ага, а потом окажется, что ваши билеты фальшивые и я пролечу с лотереей. И как я вас потом буду искать, чтобы билет свой забрать? Вот вы из какой организации на пенсию увольнялись? В каком отделении связи пенсию получаете? Дома получаете? А как зовут почтальоншу, которая вам пенсию на дом приносит? А какая у вас пенсия? А сколько лет отработали на производстве? А на каком производстве? В глаза смотреть, в глаза!

Братья хором вздохнули и поникли. Попадется ведь такой! Работать не дает. Вот что ему отвечать? Заранее ничего не продумали, а с лету убедительно не ответишь.