– Обиделась?

Тишина, пришлось закусить губу, чтобы не смеяться.

– Ну, Веста!

А голос-то, какой разочарованный! Как ребенок, которому конфету не дали.

– Волверин! Знаешь ведь, что я тебя заставить не смогу и пользуешься.

Я переоделась в ночную рубашку, легла на свою половину кровати и закрыла глаза, приготовившись заснуть.

Теплая и шершавая рука прошла по бедру, забралась под рубашку и погладила живот.

– Как малыш? – дыхание Михаила согрело шею.

Я выгнулась, прикусив губу, чтобы не застонать. Сзади раздался смешок.

– Может, повернешься?

А фиг тебе, сволочь ехидная. Буду отсиживаться в партизанах.

Рука поднялась выше и такое я не смогла стерпеть. Повернувшись, я пихнула Михаила и открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о сегодняшнем инциденте.

Он поцеловал меня, крепко прижав к себе, а потом взъерошил волосы и легонько щелкнул пальцами по носу. Я даже не нашлась, что сказать на это.

– Спи, - меня укутали одеялом и обняли.

– Сам спи, - огрызнулась я, поняв, что делает этот балбес.

– Что я слышу? – протянул Михаил. – Миледи Волверин снизошла до простого смертного?

– Ага, до скромного работяги.

Я театрально задрала нос и тут же рассмеялась, не в силах больше сохранять суровое выражение лица.

– Мужчины – большие дети.

– А женщины, значит, очень ответственные? – хмыкнул Риорский. – Я тебе говорил, что люблю тебя?

– Ну, все, потекли сахарные сопли. Когда ты превратился в романтичного вьношу, Риорский?

– Из возраста вьноши я уже вышел.

Мы лежали и перепирались, а я чувствовала, как счастье накрывает меня с головой. Никогда у меня не было ощущения того, что я дома.

– Милая, где мы будем встречать Новый Год?

Не знаю, откуда повелась традиция отмечать первый день января как начало Нового Года, но она начинала мне нравится. Впервые мне грозил праздник с любящим меня человеком и даже двумя (несмотря на ежедневные отсидки в дамской комнате я уверена, что мой ребенок где-то в глубине его маленькой души меня любит).

– Какие варианты? В университете, наверное.

– Вообще-то, - Михаил замялся, - у меня есть родовой замок. Я бы хотел тебя туда свозить. Познакомить с родителями…

– С родителями?! – я вскочила. – У тебя есть родители?

– Ну да, меня не аист принес, - Риорский нахмурился. – Они уже не участвуют в государственных делах, да и мы не виделись больше двадцати лет, но, думаю, сейчас подходящее время их навестить.

Отлично. В довесок к ректору мне достались свекровь со свекром в таинственном «родовом замке». А учитывая то, что Михаил полукровка, я даже и не знала, кого именно встречу на празднике. Вздохнув, я повалилась на подушки. Нет, жизнь моя спокойной станет только тогда, когда я сдохну.

***

Сверху ректор смотрелся очень забавно. Я могла поклясться, что слышала, как Адриан хихикал, наблюдая за нами и отгоняя метель от ветки, на которой я сидела.

– Веста! – крикнул Михаил. – Кончай придуриваться! Слезай оттуда и пойдем пить чай!

– Не слезу! – заорала я в ответ. – Забери свои слова обратно.

До меня донеслось, как Михаил ругается.

– Я не могу забрать свои слова обратно! Не заставляй меня орать на весь университет!

Вокруг нас и вправду начала собираться приличная толпа зевак. Мне это не нравилось, но заставить себя слезть я не могла: страх был сильнее.

Наверное, стоит свалить эти перепады настроения на беременность, но умом я понимала, что все заложено куда глубже.

– Веста! – снова крикнул Михаил. – Я люблю тебя! Прекрати меня пугать и слезай!

– Отстань!

Подошедший Вадим с минуту рассматривал меня. А было на что посмотреть: я в шубе и теплой шапке, напоминавшая перевшего пингвина, сидела на Адриане, а он придерживал меня ветками, чтобы не свалилась: мороз сделал кору дерева очень скользкой.

– Что происходит? – поинтересовался некромант.

– Я ее замуж зову, а она вон, - и Михаил беспомощно указал на дерево.

Вадим пожал плечами.

– Я бы согласился.

Михаил, забыв обо мне, уставился на парня. Тот под взглядом толпы смутился, и, подумав, сказал:

– Фигню сморозил, согласен.

– Веста! – снова обратился ко мне ректор. – Ну, прекрати, пожалуйста! У нас будет ребенок, мы живем вместе! Я тебя не обижу, честно!

– Не пойду! Одно дело жить, другое замуж. Это на всю жизнь! Мы так не договаривались.