— Вопрос, насколько это будет шумно. — Крайнов нахмурился. — Мне сейчас крайне нежелательна какая-либо суета.

— Это смотря с какой стороны взглянуть. — Власов прищурился. — Если после этой шумихи тебе удастся ликвидировать и Мусу, то все, ты герой, грудь в медалях. Только бонусы.

— А именно?

— Заезжие гастролеры устроили в Радлове свои разборки. Ты вмешался и восстановил стабильность, — пояснил Власов. — Чем громче станет шуметь Муса, тем больше у тебя будет оснований разобраться с ним быстро и решительно. Не замедляя, так сказать, шага. Главное, чтобы концы в воду и с Пеплом, и с Мусой.

— Но именно в этом порядке, — уточнил полковник. — А если Пепел окажется более выносливым, чем мы предполагали?

— Тогда он уберет Мусу, а ты — его. А как представить дело для того, чтобы выглядеть спасителем — решим и устроим. Сейчас главное — действовать. Пепел сидит в городе и ждет, пока ты сломаешься. Вернее, пока тебе прикажут сломаться. Не надо никаких запросов. Требуется решить все двумя ударами и почивать на лаврах. В конце концов, победителей не судят.

— Если они в живых остаются, — не мог не прибавить Крайнов. — Но другой вариант в нашем случае не рассматривается. Только в живых, только на коне, только со щитом. А на щитах пусть носят других, вчерашних героев и залетных гастролеров.

— Ну что, я звоню Мусе? — Власов открыл блокнот, поводил ручкой по строкам и быстро нашел нужную запись.

Крайнов коротко кивнул.

Назад дороги уже не было.

Мальцев брел по городу, едва различая дорогу под ногами. Пару раз он спотыкался и едва не потерял равновесие. Камни, корни, треснувший и покоробившийся асфальт мешали просто ритмично шагать и ни о чем не думать. Потом он чуть было не налетел на толстую металлическую проволоку, увитую красными ленточками, трепыхавшимися на ветру, как бутоны розы. Она огораживала опасный район. На соседнем доме обрушивались ветхие балконы.

Здания справа и слева от него сливались в какие-то мутные пятна. Глаз не хотел останавливаться на мелочах и различать детали. Лучше бы вообще ничего не видеть, лечь на диван лицом к стене и лежать так, пока не отпустит внутренняя боль, день, неделю, месяц.

Он задел на повороте плечом какого-то человека и хотел было уже пройти мимо, как его настоятельно окликнули:

— Нельзя ли поосторожней!

«Ну вот! — не без злорадства подумал Андрей. — Именно этого-то мне и не хватало. Хорошей уличной драки! Пусть мне разобьют нос и сломают пару ребер, но сейчас я оторвусь, и ничто меня не остановит».

Оказалось, что остановит, и очень быстро. Человек, которого толкнул Мальцев, оглянулся, и вдруг его лицо расплылось в улыбке.

— Андрюша, это ты! Куда ж пропал, почему носу не кажешь?

Это был Ахметов, как всегда, деловитый, под мышкой папочка с тесемками. Он, видимо, направлялся куда-то по своим неотложным краеведческим трудам.

«Напиться, что ли? — горестно подумал Мальцев. — Если уж подраться не получается. Нет, только не спиртное. Сейчас от него лишь хуже будет. Намного. Надо просто перетерпеть».

Ахметов что-то еще говорил ему, держа за рукав, словно не желая отпускать от себя, хотя Андрей и не думал никуда уходить. Краем уха он слушал ветерана-журналиста, который рассказывал Мальцеву о своих трудах и заботах. С кем из знакомых такого-то авторитетного покойника он наладил контакт и какую заплесневевшую информацию смог раздобыть.

— Но это ушедшие, — вдруг словно из-под толщи воды донеслись до него слова Ахметова. — А тут события с воскресшими героями развиваются очень интересным образом, просто как в сказке.

— С какими воскресшими? — машинально переспросил Мальцев.

— Вернулся небезызвестный Пепел. Теперь у него новые документы. Мне в управлении сказали, — похвастался Ахметов. — Речи о том, чтобы он оставался тут навсегда, вроде бы нет, но какой-то интерес в наших местах у него имеется.

— Ну да, наверное, — так же автоматически произнес Мальцев.

— И не только финансовый. — Ахметов нагнулся к Андрею. — К девушке своей уже запросто ездит. Если раньше таился, то теперь — как на работу, утром прибывает, вечером, а то и на другой день уезжает.

Лучше бы он этого не говорил. Мальцеву показалось, что его сердце сжала жесткая костлявая рука, сильно надавила, выжала как лимон и отбросила в сторону за ненадобностью.

— Может, Пепел с собой ее заберет, — продолжал Ахметов. — Она ведь вполне ничего себе. Я, кажется, про нее тебе рассказывал?

Мальцев с трудом кивнул.

— Кажется, — проговорил он еле слышно.

— Вот такие судьбы, причуды фортуны.

Ахметов стал прощаться и звать Андрея в гости хоть сегодня вечером. Тот невпопад кивал и изо всех сил держался, чтобы не разреветься.