– Ваша дерзость переходит всякие границы, – буркнул он, вставая и отодвигая чашку. – Ищите себе другого проводника, коли так боитесь меня.

Деккерет, продолжая сидеть, спокойно ответил:

– Я сожалею о своих предположениях и прошу видеть в моей позиции только точку зрения путешественника по дальней и совершенно чужой стране, который настойчиво ищет помощи от абсолютно незнакомого человека, ведущего его в место, где происходят непостижимые вещи. Приходится быть осторожным.

– Если сильно осторожничать, лучше нанять корабль до Стоена и вернуться к легкой жизни Замковой Горы.

– Я снова прошу вас быть моим проводником. За хорошую плату, но без этого дурацкого похоронного свидетельства. Во сколько вы оцениваете свои услуги?

– Тридцать ройялов, – ответил Барьязид.

Деккерет громко хмыкнул, словно получил удар под дых. Цена оказалась чуть меньше стоимости проезда от Пилиплока до Толигая. Тридцать ройялов годовой заработок для таких, как Барьязид. Чтобы расплатиться, Деккерету придется подписать долговое обязательство. Первым его порывом было презрительно отказаться и предложить десять ройялов, но он тут же понял, что лишится тогда всякого преимущества в торговле за расписку, освобождающую проводника от ответственности. Если же начать скаредничать, Барьязид просто закончит разговор. И Деккерет произнес:

– Так и быть. Но без письменного обязательства.

– Хорошо, без обязательства, раз вы настаиваете.

– Как будем расплачиваться?

– Половину сейчас, половину – утром перед отъездом.

– Десять ройялов сейчас, – бросил Деккерет, – и десять при отъезде.

Последние десять по возвращении в Толигай.

– Тогда треть моего заработка будет условной, зависящей от того, выживете ли вы в поездке. Помните, что я не могу вам этого гарантировать.

– Что ж, возможно, мое выживание станет более вероятным, если я придержу треть платы до конца поездки.

– Да, от рыцаря Коронала следовало ожидать надменности. Мы почему-то не слишком доверяем друг другу. Вряд ли совместное путешествие доставит нам удовольствие.

– Я не имел в виду ничего непочтительного, – заметил Деккерет.

– Вы хотите отдать меня на милость вашей семьи, если вы погибнете, а сами смотрите на меня, как на обычного головореза или в лучшем случае разбойника, и ощущаете потребность расплачиваться так, чтобы у меня возникло как можно меньше соблазнов вас прикончить! – со злобой выпалил Барьязид. – По-моему, юный рыцарь, даже скандары, охотники на морских драконов, гораздо вежливее. А ведь я вовсе не стремлюсь наниматься к вам на службу, не собираюсь унижаться, помогая вам, и…

– Подождите.

– У меня есть еще дела.

– Пятнадцать ройялов сейчас, – предложил Деккерет, – и пятнадцать, когда выступим.

– Вы действительно думаете, что я убью вас в пустыне?

– Я излишне подозрителен только потому, что не хочу показаться слишком наивным, – усмехнулся Деккерет. – Разумеется, все сказанное мною нетактично. Приношу свои извинения и прошу вас поступить ко мне на службу.

Барьязид молчал.

Деккерет вытащил из кошелька три пятиройяловые монеты. Две были старой чеканки с портретами Понтифекса Принкипина и Лорда Конфалума, на третьей, блестящей и новенькой, были выгравированы профили Конфалума, теперь уже Понтифекса, и нового Коронала Лорда Престимиона на обратной стороне.

Деккерет протянул деньги Барьязиду. Тот выбрал блестящую монету и с любопытством осмотрел ее.

– Таких я еще не видел, – произнес он. – Звать племянника, чтобы определить, настоящая она или нет?

Это было слишком.

– Вы считаете меня заезжим фальшивомонетчиком! – взревел Деккерет, вскакивая на ноги и нависая над тщедушным человечком. Ярость клокотала в нем, он шагнул вперед и замахнулся.

И только тут до него дошло, что лицо Барьязида осталось совершенно спокойным и бесстрастным. Он улыбнулся и взял две оставшиеся монеты из трясущейся от гнева руки Деккерета.

– Выходит, вам тоже не по нутру беспочвенные обвинения, юный рыцарь? засмеялся Барьязид. – Итак, договорились. Вы больше не ждете, что я убью вас за Кавагским Проходом, а я не стану отправлять ваши деньги на проверку.

Деккерет устало кивнул.

– Но как бы там ни было, путешествие действительно рискованное, продолжал Барьязид, – и уповать на безопасное возвращение не стоит.

– Пусть так. Когда выезжаем?

– На закате, в файвдей. Из города выйдем через Врата Пинитора. Вы знаете, где это?

– Найду, – кивнул Деккерет. – Значит, файвдей, на закате. – И он протянул коротышке руку.

Файвдей наступил через три дня. Деккерет не жалел о задержке – она дарила ему четыре ночи с Колатор Ласгией. Вернее, так думал он, но вышло по-иному. В представительстве, куда Деккерет зашел вечером после разговора с Барьязидом, не оказалось ни ее, ни записки, и долго еще он, расстроенный, бродил по городу. В конце концов вернулся к себе и перекусил пресной и абсолютно безвкусной едой, все еще надеясь, что Колатор Ласгия вдруг возникнет в дверях и мгновенно унесет его отсюда. Но она не появилась. Спал он беспокойно и тяжело, его преследовали воспоминания о ее гладкой коже, небольших твердых грудях, жадных чувственных губах. А на рассвете пришел сон, неясный и непонятный, в котором она, Барьязид и какие-то хьорты с вроонами исполняли сложный танец в лишенных крыши, занесенных песком каменных развалинах, после которого Деккерет погрузился в здоровый сон и проспал до полудня сидей, когда весь город уже укрылся от палящего зноя.