— Ну и что вам нужно? В такое-то время?

— У вас есть клиент, Ф. В. Хайнике — из «возвращающихся». Я хотел бы узнать…

Он покачал головой.

— По телефону мы справок о наших клиентах не даем. А уж тем более посреди ночи. Вам лучше позвонить утром, после десяти. А еще лучше подъехать.

— Непременно, непременно. Но только одно — что означают инициалы Ф. В.?

— Я же сказал вам…

— Пожалуйста, послушайте. Я спрашиваю не из праздного любопытства — я сам «долгоспал»… храм «Сотелл», только недавно выписался. Так что мне все известно о сохранении «тайны родственных связей» и так далее. Мы оба прекрасно знаем, что храмы сообщают в редакции полные имена «возвращающихся»… но газеты, чтобы сэкономить место, печатают только инициалы. Верно?

Он немного поразмыслил.

— Вполне возможно.

— Так значит, не будет ничего предосудительного в том, если вы скажете мне, что означают инициалы Ф. В.

На этот раз он медлил дольше.

— Пожалуй, что ничего. Если это все, что вы требуете. Но больше я вам ничего не скажу. Ждите.

Он исчез с экрана. Мне показалось, что прошел целый час, пока он появился опять с карточкой в руке.

— Здесь темновато, — пробурчал он, вглядываясь в написанное. — Френсис, нет, Фредерика Вирджиния.

У меня заложило уши, и я едва не потерял сознание.

— Слава Богу!

— Вам плохо?

— Нет, нет, спасибо вам. Сердечное спасибо. Да. Со мной все в порядке.

— Гм… Тогда вам же лучше будет узнать еще кое-что. И не понадобится приезжать сюда завтра. Она уже от нас выписалась.

Я мог бы сэкономить время и добраться до района Риверсайд на такси, но у меня кончились наличные. Я жил в Западном Голливуде, а ближайший банк, работавший круглосуточно, находился на Большой кольцевой дороге. Поэтому сначала я добрался до центра и зашел в банк. Здесь я впервые смог оценить достоинство единой системы чековых книжек. Один-единственный кибернетический компьютер заменял собой центральный расчетный узел — он совершал операции по выдаче наличных денег во всех банках города. Кодом вклада служил изотопный индикатор на чековой книжке. Так что я получил денежки без задержки, как в своем банке, что напротив здания «Горничной инкорпорейтед».

Затем я воспользовался экспресс-полосой Риверсайдской дороги. Когда я добрался до храма, уже рассвело. Там не было никого, кроме дежурного, с которым я говорил по видеофону, и его жены, ночной сестры. Боюсь, выглядел я не лучшим образом: небритый, с запахом перегара и блуждающим взглядом. К тому же я еще не придумал сколько-нибудь правдоподобной истории. Тем не менее миссис Ларриган, ночная сестра, отнеслась ко мне с сочувствием и заботой. Она вынула фотографию из дела и спросила:

— Это она, ваша кузина, мистер Дейвис?

Да, это была Рикки. Без сомнения, она! О нет, не та Рикки, которую я знал, не маленькая девочка, но вполне зрелая молодая женщина лет двадцати или чуть постарше со взрослой и очень красивой внешностью. И она улыбалась с фотографии.

Но выражение глаз оставалось прежним, и все то же, не подвластное времени, очарование маленькой волшебницы. Без сомнения, это было лицо Рикки: округлившееся, повзрослевшее, удивительно красивое. Но вот оно подернулось дымкой — слезы навернулись мне на глаза.

— Да, — выдавил я из себя. — Да, это Рикки.

— Не следовало бы тебе показывать фотографию, Нэнси, — укоризненно сказал мистер Ларриган.

— Фу, Хенк. Что за беда, если я и показала ему фото.

— Ты же знаешь правила. — Он повернулся ко мне. — Мистер, я же сказал вам по телефону, что справок о клиентах мы не даем. Приходите сюда в десять часов, когда откроется справочная.

— А то возвращайтесь к восьми, доктор Бернстайн уже будет здесь, — добавила его жена.

— Помолчала бы ты, Нэнси. Если хочет навести справки, пусть идет к директору. Будто у Бернстайна других дел нет, как отвечать на вопросы. К тому же она не клиентка Бернстайна.

— Хенк, не лезь в бутылку. Буквоед ты, как есть буквоед. Если он торопится повидать ее, ему надо быть к десяти в Броули. — Она ободряюще улыбнулась мне. — Приходите лучше к восьми. Мы с мужем действительно не можем вам ничего такого сказать.

— А что насчет Броули? Она что, поехала в Броули?

Может, если б рядом не было мужа, она сказала бы больше. Она замялась, перехватив строгий взгляд мужа.

— Зайдите к доктору Бернстайну. Если вы не завтракали, тут поблизости есть воистину чудесное местечко.

Я зашел в это «воистину чудесное местечко», перекусил и купил в автоматах тюбик крема «Брадобрей» и свежую рубашку. Зайдя в туалет, сменил рубашку, выбросив старую, и с помощью крема удалил выросшую за ночь щетину. Когда я вернулся в храм, то выглядел уже вполне прилично.

Похоже, Ларриган успел шепнуть обо мне доктору Бернстайну. Доктор был молод — видно, проходил при храме ординаторскую практику. Со мной он говорил довольно жестко.

— Мистер Дейвис, вы заявили, что сами были «дол-госпалом». Вы должны, естественно, знать, что есть преступники, которые, пользуясь доверчивостью и неприспособленностью только что «воскресших» к новым условиям, обманывают и обирают их. Обычно «воскресшие» чувствуют себя неуютно и одиноко в незнакомом им мире и порой немного напуганы. Большинство из них, обладая значительным состоянием, становятся легкой добычей для мошенников.