— Нравится? — спросилъ Колотовъ, прочитавъ прошеніе.

— Да ужъ чего-же лучше! — отвчала женщина.

— А что насчетъ ревматизма, то ужъ наврное онъ у тебя есть.

— Да какъ не быть, миленькій! Синяки и т поджить никогда не могутъ отъ него, изверга. Чуть заживетъ одинъ — новый явился.

— Ну, ужъ насчетъ синяковъ-то помалкивай.

— Да я вамъ это только, голубчикъ.

— Не грамотная, поди?

— Да откуда-же грамотной-то быть! Была-бы грамотная, такъ сама-бы написала.

— Ну, ты насчетъ этого не дури. Много есть грамотныхъ, а прошенія о помощи писать не могутъ. Тутъ нуженъ спеціалистъ. А неграмотная, то я за тебя подписаться долженъ.

И Колотовъ расчеркнулся:

— Ну, теперь теб нечего здсь торчать. Вс свднія у меня о теб есть, а остальныя три прошенія могу я теб и безъ тебя написать, — сказалъ онъ женщин. — Я напишу, а ты сегодня вечеркомъ или завтра утречкомъ зайди за ними и получишь.

Женщина переминалась.

— Да лучше ужъ я подождала-бы, миленькій, потому деньги я отдала….- начала она.

— Да чего ты боишься-то, дура! Не пропадутъ твой деньги! — закричалъ на нее Колотовъ. — Здсь и на рубли пишутъ прошенія, да и то не опасаются. Ступай!

Женщина, нехотя, медленно вышла изъ комнаты, бормоча:

— Такъ ужъ пожалуйста къ вечеру, потому завтра утречкомъ подавать думаю. Пораньше подашь, пораньше и получишь.

Только что удалилась Василиса Панкратова, какъ супруга Колотова, заглянувъ въ двери, крикнула:

— Еще есть дв. Впускать, что-ли?

— Да какъ-же не впускать-то? Вдь это заработокъ. Тутъ къ празднику и на гуся, и на ветчину заработать можно, — отвчалъ Колотовъ.

— Нтъ, я къ тому, что одна пришла безъ денегъ и платокъ въ закладъ принесла. — Получу, говорить, по прошеніямъ, такъ разсчитаюсь и выкуплю.

— Ну, ужъ это играй назадъ. Чего ей?.. Пусть въ другомъ мст закладываетъ, а сюда является съ деньгами.

— Платокъ-то, Ермолаичъ, хорошій. Два прошенія ей, а платокъ больше рубля стоитъ.

— Ну, постой, я разберу въ чемъ дло.

А сзади стоявшей въ дверяхъ жены Колотова выставилась ужь голова, закутанная въ срый платокъ и говорила:

— Здраствуйте, господинъ писарь! Какъ васъ величать-то? Благородіе или просто?

— Назовешь и благородіемъ, такъ не ошибешься. Ну, да зови просто Ермолаичемъ, — отвчалъ Колотовъ. — Ноги-то отерла въ кухн? Отёрла, такъ входи сюда.

— Отерла, батюшка Ермолаичъ. Я къ вамъ насчетъ прошеніевъ, да дло-то мое такое сиротское.

Женщина среднихъ лтъ въ суконной куцавейк вошла и поклонилась.

— Очень ужъ мы наслышаны, что прошенія-то вы сладко пишете, — продолжала она. — Есть у насъ на квартир писарь, мальчикъ онъ, въ школу ходить. Этотъ и даромъ или за какой-нибудь пряникъ напишетъ, да я думаю, чувствительности-то никакой не будетъ, такъ что толку-то!

— Конечно. Гд-же мальчишк несмышленому супротивъ спеціалиста, который вс подходы знаетъ, — гордо отвчалъ Колотовъ.

— Врно, правильно. Намъ очень тебя хвалили. Ну, а денегъ-то у меня нтъ. Такъ вотъ не возьмешь-ли платокъ до субботы?

Женщина вытащила изъ кармана желтый шелковый набивной платокъ съ разводами.

— Мн насчетъ дровъ прошеніе, — продолжала она — Въ субботу мн жилецъ общался отдать за уголъ. Подождать до субботы — боюсь съ дровами опоздать. Давно уже раздаютъ. Кабы не роздали вс.

Колотовъ развернулъ платокъ, и встряхнулъ его.

— Эхъ, горе квартирныя хозяйки! Да неужто ужъ у тебя пятіалтыннаго-то на прошеніе нтъ! — произнесъ онъ.

— Есть, Ермолаичъ, но нельзя тоже дома безъ гроша быть. Я самъ-четвертъ съ ребятишками. И на картофель, и на ситный и на треску надо, чтобы питаться, а лавочникъ мелочной у насъ такъ и говоритъ: «сегодня на деньги, а завтра въ долгъ». Мн только о дровахъ два прошеніи: отъ себя и отъ сестры. Сестра при мн живетъ и поломойствомъ занимается. Да и у сестры-то заработка не завалило. Безъ дла на кофейныхъ переваркахъ сидитъ. Вотъ передъ самыми праздниками работа будетъ.

— Постой, постой… — перебилъ ее Колотовъ. — Да на одну квартиру по двумъ прошеніямъ дровъ не выдаютъ. Сколько ни пиши, все равно выдадутъ только по одному. Даютъ квартирной хозяйк, жилиц зачмъ-же дрова? Ее обязана хозяйка отоплять.

— Знаю я, ваше благородіе, я тертый калачъ. Прошенія я каждый годъ во вс мста подаю. Но отчего не попробовать? Можетъ быть, и не замтятъ? Въ прошломъ году мы по двумъ прошеніямъ получили: и я, и сестра.

— Странно. Какъ-же это такъ проглядли?

— А вотъ проглядли. Можетъ статься и нынче проглядятъ, такъ отчего лишній пятіалтынный въ прошеніе не просолить. Надо только написать умючи. Сейчасъ я теб одну штучку скажу, ваше благородіе.