– Что? Я? – Я заозиралась, надеясь, что она разговаривает с кем-то другим.

– Не говори ей, Чарли.

– Не скажу, - прошипела я сквозь зубы. Но честное слово, мама Ангела показалась мне крайне непоколебимой. – Понятия не имею, о чем вы.

– Еще как имеете. – Она скрестила на груди руки и принялась постукивать ногой по моему ковру.

– Не могли бы вы дать мне минутку?

– Послушайте, я вас ни в чем не обвиняю. Но вы клали деньги на мой банковский счет. Пятьсот долларов каждый месяц уже почти три года.

– Пятьсот баксов в месяц? – оскорбился Ангел. – И это все, чего я, по-твоему, достоин?

Подняв указательный палец, чтобы его мама меня подождала, я схватила его за руку и потащила к боковой двери, ведущей на внутреннюю лестницу бара.

– Извините, я на минутку.

– Пятьсот баксов в месяц? – не унимался Ангел. – Да за пятьсот баксов в месяц я мог бы преследовать бывшую одного толстосума!

Миссис Гарса глаз с меня не спускала, а лицо ее выражало смесь недоумения и подозрительности. Я улыбнулась и закрыла за собой дверь.

– Послушай…

– Гастарбайтеры больше получают, чем я.

– Ангел, у тебя частичная занятость. Час-тич-на-я. К тому же, когда я только открыла агентство, предложить больше я не могла.

– Ну и пошла ты. Я увольняюсь.

– Минуточку, - я смерила его взглядом, - ты знаешь, сколько зарабатываешь. И всегда знал. Я тебе не раз говорила.

– Я в курсе, - пожал плечами он. – Просто надеялся на прибавку. Маме нужна новая тачка.

– И я должна обеспечить ей возможность купить машину?! – пришла моя очередь оскорбиться.

– Если хочешь сохранить своего лучшего детектива, то да.

Я ткнула его пальцем в грудь.

– Это уже вымогательство, приятель.

– Это бизнес, pendeja [9] . Так что давай прибавку или заткнись.

– И кто сказал, что ты мой лучший детектив? Ты мой единственный детектив.

– Да плевать.

– Ну просто потрясающе. И что я должна ей сказать?

– Ты же у нас та, кто знает все ответы. Плюс ты частный детектив. Скажи, что умер какой-нибудь дядя и назначил тебя ответственной за дележку его денежек. Разве не так поступают богачи?

– Этим занимаются юристы.

– Тогда не знаю. Не могу я думать обо всем на свете.

– Ангел, - сказала я, положив руку ему на плечо. У него были такие глубокие карие глаза, что в них можно было утонуть. На юном лице только начали появляться признаки щетины. Он погиб слишком рано. Слишком. Я часто думала о том, как сложилась бы его жизнь, будь у него шанс. Хороший он все-таки парнишка. – Может быть, нам стоит ей рассказать.

– Хрена с два. – В беспокойных глазах полыхнула ярость. – Нет.

– Если бы я была твоей мамой, мне бы хотелось знать, что у тебя все о’кей.

– Если бы ты была моей мамой, мне бы понадобился мозгоправ. Ну, знаешь, у меня всякие мысли были, - он кивком указал на Угрозу и Уилл. Но я не собиралась отвлекаться на его признания, которые и так не были для меня новостью.

– И все равно мне хотелось бы знать, каким обалденным парнем ты стал.

Один уголок его красивых губ игриво приподнялся.

– Ты считаешь меня обалденным?

Ну вот, за что боролись, на то и напоролись.

– Я достаточно обалденный, чтобы увидеть тебя голой?

И зачем я только заморачивалась?

– Или я могла бы рассказать твоей маме, каким ты стал извращенцем.

– Ладно, не бери в голову. Но ты ее не видела. Она месяцами рыдала, когда я умер. Не могу я поступить так с ней снова.

Как я и говорила, он обалденный.

– Хорошо, солнце, я ничего ей не скажу. Но у твоей мамы с головой все в порядке, и она сильнее, чем ты о ней думаешь.

– Когда надо, она может показать, где раки зимуют. – Ангела раздуло от гордости.

Наверное, когда он погиб, ей было тридцать с хвостиком. В любом случае, с тех пор прошло не меньше двадцати лет.

Я вернулась к себе в кабинет. Миссис Гарса, после смерти Ангела потерявшая еще и мужа, стояла у стены и изучала одну из картин. Она повернулась ко мне, и по выражению ее лица было ясно, что отступать она по-прежнему не намерена.

– Вы правы, - сказала я, ссутулившись в знак капитуляции. – Я знаю, кто вы, миссис Гарса. Не хотите кофе?

Ну не могла я не заметить, как близко она стоит к темному эликсиру жизни. Мне тоже нравилось стоять к нему поближе. Все равно что стоять у костра посреди зимы. Тепло и уютно.