– Я созываю совещание кабинета министров в полном составе. Я хочу, чтобы ты вкратце проинформировал их.

– Я буду на месте.

Никогда еще Шаса не видел Джона Форстера таким встревоженным и рассерженным. Пожимая ему руку, он прорычал:

– Уже после того, как я тебе позвонил, русские потребовали срочного созыва Совета Безопасности ООН. Нам угрожают немедленными санкциями, если мы будем продолжать подготовку к испытаниям.

Шаса понял, что дело нешуточное; последствия могли быть весьма серьезными.

– Американцы и англичане предупредили нас, что не намерены использовать свое право вето в случае, если мы не откажемся от испытаний.

– Я надеюсь, господин премьер-министр, вы ничего не признали?

– Разумеется, нет, – рявкнул Форстер. – Но они настаивают на проведении международной инспекции буровой площадки. У них есть аэрофотоснимки – и к тому же им известно наше кодовое название «Скайлайт».

– Им известно кодовое название проекта? – Шаса растерянно уставился на него, и Форстер тяжело кивнул.

– Да, старина, известно.

– Вы понимаете, что это значит, господин премьер-министр? Это значит, что у нас есть предатель – причем на самом высоком уровне. На самом высоком.

На сессии Генеральной Ассамблеи ООН представители Третьего Мира и Движения неприсоединения один за другим выходили на трибуну, чтобы гневно заклеймить и осудить Южную Африку за ее попытку присоединиться к клубу ядерных держав. Приговор был вынесен незамедлительно, как только было выдвинуто обвинение. За прошедшие год-два Индия и Китай тоже испытали свое ядерное оружие, но воспринято это было совсем по-иному. Теперь же, несмотря на все заверения южноафриканского премьера, что никаких испытаний не планировалось, послы Великобритании и США настояли на том, чтобы лично осмотреть предполагаемый полигон. Их доставили в Калахари на вертолете «Пума» военно-воздушных сил. Разумеется, к их прибытию от буровой установки и прочего оборудования и техники на площадке не осталось и следа. Они обнаружили только одинокую скважину, накрытую новенькой бетонной плитой, и истоптанную, изрезанную колесами и гусеницами землю вокруг нее.

– С какой целью производилось бурение? – уже в который раз спросил Шасу британский посол. Сэр Перси был его старинным приятелем; он часто обедал у него в Велтевредене и охотился на «Фонтане Дракона».

– Разведка нефтяных месторождений, – не моргнув глазом ответил Шаса; посол иронически поднял бровь и воздержался от дальнейших замечаний. Тем не менее через три дня Великобритания наложила вето на резолюцию Совета Безопасности, предусматривающую введение санкций против ЮАР, и буря понемногу начала утихать.

Аарон Фридман позвонил Изабелле и сообщил, что он должен немедленно вернуться в Израиль. Он хотел, чтобы она поехала с ним. Однако умолчал о том, что Соединенные Штаты оказали мощнейшее давление на правительство Израиля, чтобы оно отозвало его в Иерусалим.

– Ты такое чудо, Аарон, – сообщила она ему, – и я с радостью приняла бы твое предложение, но, видишь ли, у тебя своя жизнь, а у меня своя. Возможно, когда-нибудь мы еще увидимся.

– Я никогда не забуду тебя, Белла.

Южноафриканская служба государственной безопасности устроила «охоту на ведьм» в поисках неведомого предателя, которая тянулась долгие месяцы без сколь-нибудь ощутимых результатов. В конце концов было решено, что ответственность за утечку информации лежит на ком-то из четырех израильских ученых, к тому времени уже покинувших страну.

Когда Шаса прочел секретный доклад комиссии по расследованию, он с некоторым замешательством узнал о том, что его любимая дочь расписалась в книге посетителей пелиндабского институтского городка и, судя по всему, провела в гостях у досточтимого профессора всю ночь.

– Ну, ты, надеюсь, не считал ее девственницей? – осведомилась Сантэн, когда он поделился с ней этими сведениями. – Не так ли?

– Пожалуй, нет, – согласился Шаса. – Но все равно не очень то и приятно, когда тебя тыкают носом в подобную историю.

– А тебя никто в эту историю носом и не тыкает, – возразила она. – И вообще, Белла на этот раз проявила совершенно нетипичное для себя благоразумие.

– И все же хорошо, что он уехал.

– А ведь это мог быть очень неплохой вариант, – поддразнила его Сантэн, и он даже опешил.

– Господи боже мой, да ведь он ей в отцы годится.

– Между прочим, Белле уже тридцать, – напомнила ему Сантэн. – Она уже почти что старая дева.

– Неужели? – Шаса озадаченно почесал в затылке. – Надо же, как быстро летят годы.

– Нам нужно серьезно подумать о том, чтобы подыскать ей мужа.

– Ну, такие дела в спешке не делаются. – По правде говоря, Шасе не очень-то улыбалась перспектива расставания с дочерью. Жизнь вполне устраивала его такой, как она есть.

Награда Изабеллы не заставила себя долго ждать. Через несколько месяцев ей было обещано свидание с Никки и даны указания подготовиться к двухнедельной отлучке из страны.

– Две недели! – восторгалась она. – С моим мальчиком! Слава Богу, наконец-то дело пошло на лад.