По всей линии траншей и батарей не слышно было ни одного выстрела. Густой туман, все еще стоявший над долиной Черной речки, препятствовал союзникам иметь точные сведения о силах и направлении главной атаки русских войск, а потому они медлили еще движением резервов. Между тем по овладении Телеграфной горой генерал Липранди выдвинул сильную артиллерию и открыл огонь по Гасфортовой горе. Превосходное действие нашей артиллерии наносило значительный вред неприятелю.

Как только главнокомандующий заметил, что отряд генерала Липранди утвердился на Телеграфной горе, он сам отправился туда для личного распоряжения дальнейшим ходом действий. Приехав на гору, князь Горчаков слез с лошади и стал в трубу осматривать расположение войск неприятеля. После осмотра он отдал генералу Липранди приказание атаковать Гасфортову гору и в подкрепление ему двинул из резерва 5-ю пехотную дивизию. Но в этот момент послышались частые ружейные выстрелы со стороны Федюхиных высот. То было преждевременное движение вперед отряда генерала Реада.

Переправившись через Черную речку, полки 12-й пехотной дивизии, входившие в состав правой колонны, при громких криках «Ура!» бросились на Федюхины высоты. Таким образом, вместо того чтобы атаковать Гасфортову гору, главная атака была поведена на Федюхины высоты, представлявшие для атакующих гораздо больше затруднений. Главнокомандующий признал с этой минуты дело совершенно испорченным. Необходимость заставила, однако же, поддержать Реада, и князь Горчаков, остановив движение Липранди, приказал ему выдвинуть две батареи для обстреливания Федюхиных высот и для поддержания атак наших войск на Федюхины высоты.

Вместе с тем главнокомандующий тотчас же послал бывшего при нем генерального штаба полковника Менькова за 5-й пехотной дивизией, шедшей уже на Телеграфную гору. Князь Горчаков поручил Менькову отвести эту дивизию к генералу Реаду и спросить его, какое назначение будет дано полкам этой дивизии, пришедшим к нему на помощь.

Полковник Меньков встретил 5-ю дивизию на дороге и дал ей направление к месту действия войск, подчиненных генералу Реаду. Дивизия на походе перестроилась в боевой порядок и ускоренным шагом двинулась к месту боя.

Генерал Липранди выдвинул между тем 3-ю батарею 17-й артиллерийской бригады и 1-ю батарею 16-й бригады. Командир последней батареи подполковник Кондратьев расположился против французской батареи, стоявшей на склоне Федюхиных высот. Несмотря на довольно значительное расстояние, он действовал так удачно, что взорвал зарядный ящик и нанес жестокое поражение неприятелю. Выстрелы батареи Кондратьева остались надолго памятны французам. «Начальник артиллерии 6-й артиллерийской дивизии генерал-майор Кишинский подъезжал к подполковнику Кондратьеву несколько раз и благодарил лично от себя и от корпусного командира за меткую стрельбу. А потом благодарил его и сам главнокомандующий».

Между тем полки 12-й пехотной дивизии – Одесский, Азовский и Украинский – под начальством генерал-майора Мартинау стремительно бросились на штурм Федюхиных высот. Впереди всех шел Одесский полк, предводимый своим полковым командиром полковником Скюдери. Бегом добежали одессцы до мостового укрепления и заняли его. Затем остальные два полка под сильным огнем неприятеля переправились через Черную речку частью по мосту, частью вброд, причем высота воды доходила до плеч, и преследовали французов, отступивших за водопроводный канал.

Ни сильный огонь неприятеля, ни отсутствие мостов через канал – ничто не удержало одессцев. Под огнем картечи полк с удивительной быстротой взобрался на первый уступ Федюхиных гор, захватил небольшое укрепление и бросился далее, на главную французскую батарею, из которой и выбил неприятеля. Потеряв большую часть офицеров и солдат и лишившись своего полкового командира, смертельно раненного, одессцы хозяйничали на батарее как у себя дома. Одни заклепывали орудия, другие тащили их в нашу сторону, третьи, под командой прапорщика Лукина, отбивали французское знамя.

Следом за одессцами и по обеим сторонам их взобрались на высоты Азовский и Украинский полки и также вытеснили неприятеля из передовой линии его укреплений. Атака этих полков была произведена с такой отчаянной храбростью, что французы сравнивали ее с лавиной, обрушившейся на них с горы. Они спрашивали потом, как называются полки, шедшие в эту славную атаку, и записали их имена. Эти полки, заслужившие похвалу столь же храбрых и стойких противников, были Украинский, Одесский и Азовский.

К сожалению, мужество и удивительная храбрость наших войск были недостаточны для удержания высоты, они были подавлены многочисленностью неприятеля и оттеснены вниз. Отойдя за реку и в ожидании подкреплений остатки храбрых поддерживали перестрелку с неприятелем. Французы снова заняли предмостное укрепление и, выдвинув на гребень высот свои батареи, причиняли отступавшим значительные потери.

– Ну, теперь сражение проиграно, – сказал генерал Веймарн, смотря на остатки возвратившихся с боя полков.

Было семь часов утра, когда первый акт боя кончился. Только теперь стали подходить наши резервы, и прежде других пришла 5-я пехотная дивизия, приведенная полковником Меньковым. Исполняя приказание главнокомандующего, полковник Меньков спросил генерала Реада, как предполагает он распорядиться с вновь прибывшими полками.

– Я поддержу ими, – отвечал Реад, – отступающие полки 12-й пехотной дивизии.