Они проговорили до самого вечера, и на этот раз Егор выспросил немало подробностей Ритиной жизни, пока не спохватился:

– Я совсем забыл! У меня же сегодня последнее частное занятие с Сашкой. Ты меня простишь?

– Конечно! – Рита поднялась со стула и натянула свитер. – Я и сама обещала родителям заехать. А то как вернулась с моря, так еще не наведывалась к ним. А мама требует фотоотчет.

– Я успею проводить тебя до метро, – заверил Егор, обувая в прихожей кроссовки.

– Я на машине. Тебя подбросить?

– Мне недалеко. Пять минут пешком.

Выйдя из подъезда, парень остановился и, поколебавшись, взял Риту за руку:

– Я так счастлив тебя видеть. Извини, что приходится убегать.

Рита кивнула:

– Не страшно. Дай мобильный, наберу свой новый номер.

Сделав дело, она поцеловала Егора в щеку и направилась к машине. Не пройдя и двух метров, обернулась.

– Те, кто причастен к аварии, обязательно будут наказаны, – неожиданно жестко сказала Змейка и тут же лучезарно, по-доброму улыбнулась. – По крайней мере, мне хочется в это верить. Увидимся!

Сев за руль, Рита проводила взглядом удалявшегося друга и подумала, что начинает к нему привязываться. Разумеется, о романтических отношениях не могло быть и речи, это был абсолютно не ее тип мужчины. Однако если раньше она испытывала к Егору сочувствие и сестринскую нежность, то сегодня ей было по-настоящему интересно. Сегодня они общались на равных, и Рита неоднократно ловила себя на мысли, что слушает друга с нарастающим восхищением. Еще недавно рядом с ним она чувствовала себя мудрее и старше. И куда испарилось это ощущение менторского превосходства? «Надо будет чаще встречаться», – решила она и завела двигатель.

– Округляя черенок ложки, нужно быть аккуратным, чтобы не зарыться косяком поперек волокон. У тебя отлично получилось, – похвалил Егор ученика. Сашка легко справлялся даже с трудным заданием, у него определенно есть склонность к искусству резьбы по дереву.

Мальчишка расплылся в улыбке. Не столько из-за похвалы, сколько из-за радостной новости: Егор Аркадьевич будет вести кружок в его школе! И он, Сашка, приложил к этому руку! Теперь он будет заниматься вместе с друзьями, что намного веселее.

Егор заметил довольное лицо пацана и постарался придать голосу строгости:

– Дальше нужно вышкурить ложку сначала крупной, затем мелкой наждачной бумагой. После чего пропитать изделие растительным маслом. Думаю, ты с этим справишься за выходные. И принесешь готовую работу на первое факультативное занятие в школу. Поделишься с друзьями своим опытом. Договорились?

– Еще бы! – Саша зарумянился от гордости. В классе он был не самым первым отличником. Зато в резьбе по дереву его точно никто из ровесников не превзойдет.

После занятий, провожая учителя до двери, Федор Сергеевич смущенно попросил:

– Вы, Егор Аркадьевич, это самое… заходите к нам по-приятельски иногда, а? Мы к вам, признаться, уже прикипели. Жена вон говорит, что ее ватрушки, кроме вас, никто с таким аппетитом не ест.

Парень порывисто обнял его.

– С удовольствием буду заходить! Я очень дорожу нашей дружбой!

– Вот и славно, вот и славно, – забормотал Федор Сергеевич, растрогавшись. – Ну, не задерживаю вас. Дело молодое, мало ли планов на вечер.

Планов на вечер у Егора не было. Проходя мимо углового дома, в окне первого этажа он снова заметил пожилого мужчину. Тот смотрел во двор с неизменной тоской во взгляде, и на этот раз Егор намеревался разгадать причину печали незнакомца. Зашел в подъезд, поднялся по лестнице и нажал на звонок. Дверь открыла немолодая женщина с некогда красивым, а теперь усталым, измятым лицом.

Она была совершенна. Весь ее облик. Как она выглядела, как двигалась, как пахла. Сан Саныч не подходил близко, но ему казалось, что именно ее утонченно-свежий аромат приносит ветер. Тубис следил за ней уже несколько дней, но пока не видел ни единой возможности познакомиться.

Стоять напротив кафе Тубису пришлось минут пятнадцать. Сначала долго никто не выходил – если не считать двоих парней. Затем кафе покинули две девчонки – лет семнадцати, не больше. Симпатичные, пухленькие, похожие, как родные сестры. Сан Саныч разнервничался. Эти две малолетки были далеки от его идеала. У них на лицах читались легкомысленность и абсолютное незнание жизни. С такими совершенно не о чем разговаривать. А что, если в этом кафе околачивается исключительно такой контингент? Что, если третья будет ничуть не лучше этих двух глупых кукол? Что за странная идея – рассчитывать на благословенную случайность?