Среди приглашенных были стальной магнат Фридрих Кристиан Флик, второй человек в химическом концерне "ИГ Фарбен" Георг фон Шницлер, глава крупнейшего концерна и президент имперского объединения германской промышленности барон Густав Крупп фон Болен унд Хальбах, глава Объединенных сталелитейных заводов (второй по значению в мире сталелитейной компании) доктор Альберт Фёглер.

Альберт Фёглер был одним из ключевых сотрудников магната Гуго Стиннеса, которому принадлежали угольные рудники и сталелитейные заводы. После смерти Стиннеса в апреле 1924 года Фёглер принял на себя управление его империей и превратился в ключевую фигуру германской тяжелой промышленности…

Только Карл Фридрих фон Сименс не принял приглашение Геринга и не приехал на встречу с фюрером. Но в целом капитаны индустрии были слишком слабы, чтобы не соглашаться с новой властью.

Гостей встречали Герман Геринг и Яльмар Шахт. Гитлер приехал с большим опозданием. Он занял место во главе стола в большой комнате для переговоров и начал свою речь. Напомнив о тягостных временах после революции 1918 года, заговорил о том, что демократия и либерализм ведут к социал-демократии и коммунизму. После четырнадцати лет разрушения страны настало время ее восстанавливать. Он хотел избавиться от имиджа пивного агитатора, который радует своих пролетарских поклонников обещаниями экспроприировать крупные состояния. Обещал запретить забастовки и создать условия для подъема экономики.

— Нет необходимости национализировать немецкую промышленность, — говорил Гитлер, — если можно национализировать народ Германии.

Адольф Гитлер не собирался отвечать на вопросы. Он приехал не вести переговоры и договариваться. Он приехал информировать промышленников о своих намерениях. И ему нужны были деньги на выборы. Фюрер намекнул, что намеченные на 5 марта 1933 года выборы в рейхстаг уже ничего не изменят:

— Мы находимся накануне последних выборов. Каким бы ни был результат, возврата назад уже не будет.

Всем в зале стало ясно, что демократии в стране конец. Кто намерен зарабатывать деньги в Германии, должен договариваться с нацистами.

Барон Крупп фон Болен отказался от заготовленной речи. Он сказал, что промышленность, разумеется, понимает необходимость изменения политической ситуации и создания новой власти. Только в сильном и суверенном государстве экономика может развиваться и процветать. После чего Гитлер и Геринг удалились. Остался Шахт. Он предложил создать предвыборный фонд в три миллиона марок для поддержки нацистской партии. В течение трех недель Шахт получил пожертвования от семнадцати различных деловых групп. Химическая компания "ИГ Фарбен" дала четыреста тысяч марок, "Дойче банк" — двести тысяч. Ассоциация горнопромышленников тоже пожертвовала четыреста тысяч.

Георг фон Шницлер был произведен в гауптшурмфюреры СА и в "фюреры военной экономики". Альберт Феглер был избран в рейхстаг по списку нацистской партии и назначен имперским уполномоченным по добыче угля в районе Рейн-Вестфалия.

"ИГ Фарбен" в награду получила чехословацкие заводы "Шкода" — после захвата страны. Дочерняя компания "ИГ Фарбен", производившая препараты для борьбы с сельскохозяйственными вредителями, прекрасно заработала, поставляя инсектицид "Циклон Б" для уничтожения узников в газовых камерах.

Что касается Круппа, то в худшем положении находилась его судоверфь в Киле, которая несла убытки. В Первую мировую здесь строились подводные лодки, в двадцатых годах верфь жила ожиданием новых военных заказов. В августе 1934 года старания Круппа были вознаграждены заказом на строительство шести небольших подлодок, затем последовал заказ на пять эсминцев и на первую серию подлодок проекта U-VII, которые стали главной силой германского подводного флота.

Густав Крупп фон Болен унд Хальбах стал президентом "Фонда Адольфа Гитлера", который превратился в постоянно действующий орган для сбора пожертвований на личные нужды фюрера. В 1943 году Крупп передал бразды правления сыну Альфреду, штандартенфюреру СС, президенту Имперского совета вооружений. Но этот фонд уже не играл особой роли в жизни фюрера, овладевшего всей страной. А вот суммы, полученные партией в феврале и марте 1933 года, имели большое значение для партии, чья касса была исчерпана, и помогли ей победить на последних реальных выборах в ее истории.

Лидеры большого бизнеса не были очарованы гитлеровской идеологией. Но им понравилось, что Гитлер пообещал сокрушить левых, коммунистов, профсоюзы и покончить с парламентской демократией, за что и попросил предоплату. В Германии формировалась вертикаль власти. Право принятия решений снизу перешло наверх, и эта система вполне устраивала капитанов большой индустрии. Они ведь тоже находились наверху, и никто не оспаривал их положение.

В первую очередь они избавились от профсоюзов. С исчезновением профсоюзов промышленникам развязали руки. Нацисты заморозили все зарплаты на уровне лета 1933 года, а этот уровень был значительно ниже уровня 1929 года. Партия позволила предпринимателям самим решать, каким должен быть уровень зарплат.

Промышленники были рады работать на внутренний рынок. Интересы большого бизнеса и власти совпали.

"ИГ Фарбен" владела активами в полтора миллиарда марок, на ее заводах работали двести тысяч человек. Это была одна из крупнейших в мире частных компаний. Она сильно пострадала из-за мирового экономического кризиса. "ИГ Фарбен" нуждалась в поддержке государства, а Гитлер нуждался в "ИГ Фарбен".

Химики компании научились производить взрывчатку и удобрения, что помогло Германии в Первую мировую. После войны лаборатории "ИГ Фарбен" взялись за создание искусственного топлива — своей нефти у Германии не было. В 1928 году "ИГ Фарбен" приступила к строительству производства по переработке угля в бензин. Успех предприятия позволил бы Германии освободиться от зависимости от импорта нефти. В недалеком будущем компания обещала приступить и к промышленному производству синтетического каучука, второго важнейшего ингредиента военных усилий.