— Минуту назад в дом Терентьева пришел какой-то мужчина. На вид лет пятидесяти. Высокий. Одет в старое, потертое пальто с каракулевым воротником, на голове шапка «пирожок», на ногах валенки. Седой. Сильно прихрамывает на левую ногу.

— Как он себя вел? — спросил я.

— Как будто впервые пришел по этому адресу. Когда шел по улице, внимательно смотрел на номера. Что делать?

— Держите дом под наблюдением. Ничего не предпринимать. Я выезжаю.

— Помощь нужна? — спросил Пискунов, по тону разговора догадавшийся, что произошло нечто чрезвычайное.

— Да. Срочно собери группу, и пусть она будет наготове. По первому сигналу оцепляйте район, прилегающий к дому Терентьева. Вот приметы визитера. Все.

Прихватив по дороге инспектора уголовного розыска Патрушева, я выскочил на улицу.

— Садись за руль, — приказал я Патрушеву. — Ты лучше знаешь город. И жми на полную катушку.

Патрушев вывел «Жигули» со двора.

— Когда подъедем к дому, — инструктировал я Патрушева, — загоняй машину в кювет. Будем буксовать.

Машина выскочила из переулка на улицу Первомайскую. С момента, как Ханов позвонил в отдел, прошло всего семь минут. Загнав машину в сугроб, мы осмотрелись.

Улица была пустынна.

Я вышел из машины. Сели мы здорово. Наклонившись и разгребая снег руками, я внимательно следил за домом Терентьева.

Так прошло минут семь-восемь. Какая-то смутная тревога стала подыматься во мне.

«Неужели опоздали? — обожгла мысль. — А где же Ханов с группой наблюдения?»

Но, сколько я ни вглядывался, щуря глаза от сверкавшего под солнцем снега, улица была так же пустынна. Я плюнул в снег и сел на капот «Жигулей», безнадежно обводя взглядом убегающие под гору дома.

Неожиданно из-за угла дома, метрах в пятидесяти от нас, появился Ханов. Сделал мне знак рукой и вновь исчез. «Молодец! — невольно вырвалось у меня. — Значит, этот тип еще в доме». Соскочив с капота, я забежал за машину и, стукнув кулаком по багажнику, подал сигнал Патрушеву.

— Давай, газуй!

И работа началась. Снег летел из-под колес. Я старался вовсю, раскачивая машину. Но сели мы прочно.

Патрушев, заглушив двигатель, повернул в мою сторону голову и ехидно улыбнулся.

Я с остервенением сбросил пальто и снова налег на машину. Патрушев газовал на полную катушку. Я бегал вокруг машины и орал во всю глотку.

— Тьфу! — вконец вымотавшись, я встал в полный рост, разминая затекшую спину.

Патрушев вылез из машины и, все осмотрев, поскреб затылок.

— Вляпались не на шутку! — засмеялся он.

— Не ропщи, вылезем, — заверил я и полез в багажник за лопатой. Но лопаты там не оказалось.

Патрушев осторожно тронул меня за плечо и взглядом указал в сторону дома Терентьева. Во дворе стояли Колесов и неизвестный мне мужчина. «Все так, как описал Ханов, — подумал я. — И что он суетится?» Действительно, мужчина все время порывался выйти за ворота, но Колесов своей неторопливостью сдерживал его. Он кого-то ждал.

Наконец из дома вышла мать Терентьева и открыла ворота. И тут у меня возникла отчаянная мысль. Когда Колесов и мужчина вышли за ворота, я, набрав полные легкие воздуха, крикнул:

— Эй, мужики, помогите!

Мужчина и Колесов остановились. Колесов что-то сказал мужчине, и тот, утвердительно кивнув, достал сигарету и стал чиркать спичкой. Колесов направился в нашу сторону.

Патрушев сел за руль и дал газу. Мы с Колесовым налегли на багажник.

— Кто это? — спросил я.

— Назвался Дмитрием Петровичем. Сказал, что есть дело и что якобы Кривой за меня просил.

— Что он еще говорил?

— Сказал, что жить теперь я буду в другом месте.

— Будь осторожен. Мы все время рядом. Связь по телефону Пискунова.

— Постараюсь, — Колесов улыбнулся. — Ну, взяли…

Мы подналегли, и машина выскочила на дорогу.

Мужчина стоял и курил.

— Вас подвезти? — спросил я. — В знак благодарности…

— Ехай, ехай, — Дмитрий Петрович махнул рукой. — Ездоки…

Я сел в машину, и вскоре мы были уже на центральной улице города. Но там, на окраине, остался Ханов с ребятами, и они должны были довести Колесова и «Дмитрия Петровича» до места.

В отделе, прямо в дежурке, меня встретил Пискунов.

— Ну, что?

— Все в порядке.

— Кто же это такой?

— Поживем — увидим. Но похоже, что карась крупный.

— Не сорвалось бы, — озабоченно сказал Пискунов.

— Теперь не сорвется. — Я рухнул на стул и устало вытянул ноги. Все тело била нервная дрожь.

Раздался телефонный звонок. Пискунов сдернул трубку. Разговор длился недолго.

— Этот мужчина привел Колесова в дом номер шесть по переулку Сивенскому.