Лекси сидела в кресле перед камином, на низеньком столике рядом с ней стояла чашка молока. На коленях она держала тетрадь Дорис, раскрытую на первых страницах, но не читала ее, а смотрела куда-то в темную пустоту за окном.

Когда Джереми шагнул вперед, половица заскрипела под его ногами, и Лекси вздрогнула от неожиданности.

– А-а, это ты… – улыбнулась она, увидев его.

Даже в полумраке Джереми заметил, что по ее лицу пробежала тень. Что-то было не так. Он сел на подлокотник кресла и обнял ее за плечи.

– Ты как? – прошептал он.

– Все нормально.

– Но почему ты сидишь здесь среди ночи?

– Я проснулась и не смогла больше уснуть, – призналась она. – Да и все равно нам уже скоро пришлось бы вставать, чтобы успеть на паром.

Джереми кивнул, хотя этот ответ не успокоил его.

– Может, ты сердишься на меня?

– Нет, – ответила Лекси.

– Жалеешь о том, что случилось?

– Нет, конечно, нет.

Однако больше Лекси ничего не добавила, и Джереми притянул ее к себе, пытаясь заставить себя поверить ей.

– Очень любопытная тетрадь, – сказал он, решив перевести разговор на другую тему. – Я обязательно изучу ее от корки до корки.

Лекси улыбнулась:

– С этой тетрадью связаны очень дорогие для меня воспоминания.

– Что ты имеешь в виду?

Лекси помолчала, а потом указала пальцем на место в тетради, лежавшей у нее на коленях.

– Ты дошел вчера до этой записи?

– Нет, – сказал Джереми.

– Прочитай ее.

Он быстро просмотрел запись. Она содержала имена родителей, возраст, срок беременности и предсказание, что родится девочка. Прочитав, Джереми вопросительно взглянул на Лекси.

– Тебе это о чем-нибудь говорит? – спросила она.

– В каком смысле?

– Имена Джим и Клэр тебе ничего не говорят?

– Нет, – пожал плечами Джереми и пристально на нее посмотрел. – А должны?

Лекси опустила глаза.

– Это мои родители, – тихо сказала она. – Дорис предсказала, что у них родится девочка – то есть я.

Джереми скептически приподнял брови.

– Вот о чем я сейчас думала, – продолжила она. – Нам кажется, мы давно знакомы, но ведь ты не знал даже имен моих родителей. А я не представляю, как зовут твоих.

Джереми почувствовал укол тревоги.

– Тебя беспокоит, что мы не очень хорошо знаем друг друга?

– Нет, – сказала Лекси. – Я боюсь, что мы никогда друг друга хорошо не узнаем.

После этих слов она с нежностью, от которой у него защемило сердце, обвила его шею руками. Они долго сидели в кресле обнявшись, и больше всего им обоим хотелось, чтобы так было всегда.

– Значит, это и есть ваш друг? – спросила Лекси, сделав осторожный знак в сторону камеры. До сих пор ей ни разу еще не выпадала возможность посетить полицейский участок.

Джереми кивнул.

– Но вообще-то обычно он не такой, – прошептал он. Когда этим утром они добрались на пароме до Суон-Куортера, телефон Джереми наконец заработал, и он увидел, что в ящике голосовой почты уже несколько сообщений: четыре от Нейта – о предстоящей встрече с продюсерами, и одно – от Элвина, возмущенно кричавшего, что его задержали и он находится в полицейском участке.

На автомобиле Лекси они добрались туда, где Джереми оставил машину, и оттуда уже поехали порознь. Следуя за Лекси, Джереми всю дорогу до Бун-Крика изнывал от беспокойства. Лекси продолжала пребывать в том меланхолическом настроении, в каком он застал ее перед рассветом. Она не отстранилась от него, когда он обнял ее на пароме, но выражение ее лица при этом было какое-то отсутствующее и она рассеянно смотрела на воды пролива Памлико. Ее улыбка была сдержанная, едва уловимая, а когда он взял ее за руку, она не ответила ему пожатием. Кроме того, Лекси явно не хотела возвращаться к их утренней беседе: во время переправы она говорила только о затонувших в этих местах кораблях, а когда Джереми пытался упомянуть что-то более серьезное, она либо переводила разговор на другую тему, либо просто умолкала.

Элвин тем временем изнывал в камере, где, впрочем, смотрелся – как позже отметила Лекси – довольно органично. На нем была черная футболка с надписью «Металлика», кожаные брюки и такая же куртка, а на запястье красовался огромный браслет с шипами. Лицо от негодования раскраснелось, глаза метали молнии, а прутья решетки он стискивал с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Увидев Джереми и Лекси, Элвин не умолкал ни на секунду.

– Нет, я ничего не понимаю! Что вообще происходит? – возмущался он. – Неужели в этом городе в порядке вещей хватать людей и бросать за решетку? Джереми, что ты стоишь? Сделай что-нибудь! Думаешь, мне нравится здесь сидеть?

Родни в это время стоял в стороне, скрестив на груди руки и не обращая никакого внимания на крики Элвина. Он вообще игнорировал его с тех пор, как посадил в камеру, а сейчас его куда больше интересовали появившиеся вместе Лекси и Джереми. От Джеда он узнал, что журналиста не было этой ночью в гостинице, и Лекси тоже почему-то не ночевала дома. Конечно, это могло быть совпадением, но Родни понимал: едва ли стоило на это надеяться. Вероятнее всего, они провели ночь вместе. Мысль об этом не давала ему покоя.