«Если я еще и не сошла с ума, то сойду в ближайшие десять секунд, — тут же решила она, — уже бредить начала!»

Его губы коснулись ее переносицы.

— Успокойся, а то действительно с ума сойдешь, — ласково прошептал он.

— Так! Мне все это порядком надоело! — взревел над ухом Серега и, дернув Сашку за руку, откинул ее в сторону на добрый метр.

— С ума сошел, — пискнула она.

Оскал его был страшен. На мгновение Сашке показалось, что он сейчас кинется на Павла и вцепится ему в шею зубищами, как изголодавшийся вампир.

— Не все тут по-англицки понимают! — это он, разумеется, противника имел в виду, мол, связалась ты, дура, с невеждой, который только по-русски и говорит. А меня, образованного парня, откинула в сторону, как ветошь ненужную!

— If you want I will speak with you by English… [6] Или по-французски, или даже на хинди, как вам угодно.

Павел был спокоен и холоден. Сашке даже страшно стало, до того ему было плевать на Серегино буйство.

«А если Серега раздерет его в клочья? Похоже, сейчас он готов это сделать!»

— Но все-таки я думаю, что уместнее изъясняться по-русски. Не так ли? — эта его полуулыбка довершила Серегино интеллектуальное падение.

На дальнейшую словесную баталию он оказался не способен. А поэтому со звериным рыком ринулся на противника. И опрокинул бы его не силой, так массой, но Павел довольно проворно шагнул в сторону, пропустив его мимо себя. Серегин звериный рык утонул в ближайшем кустарнике.

Сашка затаила дыхание, потому что понимала, поединок далеко не закончен.

— Я тебя убью! — пообещал Серега и, просунув голову сквозь ветки, с ненавистью посмотрел на противника.

Но Павла ненависть в глазах Сереги, пожалуй, лишь позабавила. Он раскинул руки в стороны и, усмехнувшись, склонил голову в шутливом поклоне:

— Извольте, сударь.

— Вот собака! — выругался Серега и проворно вылез из кустарника.

— А может быть… — закончить фразу Сашка не успела.

Серегино тело вновь пронеслось мимо нее с нарастающей скоростью. Словно им выстрелили из пушки.

Но Павел предпринял тот же маневр: он просто отступил на шаг, и Серега опять пролетел мимо. На этот раз его стремительный полет остановила стена дома, в которую тот вломился со всей своей злой силой, после чего Серега замер на мгновение, постоял так с минуту, покачиваясь и приходя в себя.

За это время Сашка успела испытать противоречивые чувства: с одной стороны, гордость за Павла, с другой — стыд за Серегу. Стыдно ей было, оттого ей вдруг стало его жаль.

«Да что он, драться не умеет?!» — с досадой подумала она. Сейчас ей хотелось, чтобы Серега уж наконец хотя бы натолкнулся на Павла. Сколько можно мимо-то бегать!

Павел стоял все на том же месте, ожидая противника.

Серега в этот момент развернулся от стены и предпринял еще одну попытку схлестнуться в рукопашном бою. Последнюю попытку, потому что в тот миг, когда он практически налетел на Павла всей своей разрушительной массой, тот снова шагнул в сторону, но при этом подставил ему подножку и, подхватив его потерявшее равновесие тело, сильно ударил кулаком в солнечное сплетение. Этим драка и завершилась. Серега скорчился на дорожке, судорожно хватая ртом воздух. Сквозь боль до него начала доходить горечь поражения, и он застонал.

— Я собирался выпить пиво в парке, — Павел улыбнулся вжавшейся в шершавую стену бледной Сашке и протянул к ней руку. — Составишь мне компанию?

— Ага, — неуверенно кивнула та и робко покосилась на Серегу.

Он застонал еще сильнее и зажмурился от избытка чувств.

Ей очень хотелось уйти отсюда, причем как можно быстрее, потому что она понимала, как тяжелы страдания мужчины, который теряет и честь, и любовь одновременно. Конечно, что касается любви… вряд ли Серега любил ее, скорее уж считал своей законной собственностью, как замок, доставшийся в наследство. И тем не менее она не желала продлевать его муки. Пусть придет в себя, времени ему нужно немного. Он настолько самоуверенный тип, что уже через полчаса нарочно забудет об инциденте с Павлом и будет вести себя, как будто ничего и не было.

— Я только переоденусь, — Сашка отворила дверь своей комнаты.

Павел все еще держал ее за руку. Во взгляде его было что-то странное, что-то напоминающее о недавнем поединке, какие-то затухающие и слабо вспыхивающие искры чувств, которые он хотел утопить в притворной нежности, обращенной к ней. Она видела, как он старается изо всех сил скрыть то, что рвется из него наружу. Старается, и, может быть, впервые за все время их знакомства у него это не получается. На краткий миг, пока он еще не совладал с собой окончательно, Сашка успела прикоснуться к его обнаженной мягкой душе, которую он столь тщетно таил под панцирем холодной невозмутимости. И это прикосновение напугало ее. Она не поняла его и осознала, что никогда не поймет. Он другой. Он не такой, как Серега, отец или она сама, словно он и не человек вовсе. Но кто он?