– В прошлую нашу встречу ты не был так самоуверен, – заметил Вельхеор.

Как же, как же, помню. Я тогда испугался его чуть ли не до потери сознания, он и вёл себя соответственно – всячески стараясь меня довести. А сейчас я уже на всё смотрю несколько иначе, в том числе и на вампиров. Да и напугать меня после последних событий стало гораздо сложнее.

– В прошлую нашу встречу я ещё не был начинающим низшим вампиром.

Я плюхнулся на кровать.

– Ты и сейчас не вампир, – успокоил меня Вельхеор. – Похоже, ты из тех, кто превращается в течение нескольких дней.

– Это хорошо?

– Это обычно, – пожал плечами вампир. – Есть даже очень, я подчёркиваю, очень маленькая вероятность того, что ты вообще не превратишься в вампира. Переболеешь, как каким-то насморком, и вернёшься в норму. Но шанс маленький, примерно один из тысячи.

Успокоил. А Алиса говорила что-то о каждом сотом человеке… Конечно, я Человек Судьбы, и все эти вероятности должны действовать в мою пользу. Но кто знает, в чём именно и когда это может проявиться?

– А потом душа моя почернеет, и я стану таким же вредным и кровожадным как ты, – невесело усмехнулся я.

– Э нет, – неожиданно посерьёзнел вампир. – Таким кровожадным как я тебе не стать никогда. Да и касательно души… сильно сомневаюсь, что она может почернеть или побелеть. Даже покраснеет – и то вряд ли. Я тебе скажу, как в некотором роде специалист в этом деле, душа – она вообще бесцветная. Мало того, духовная сущность может сильно отличаться от характера самого человека.

– Как так? – не понял я.

– У меня есть теория, – в голосе вампира появилась гордость. – Душа – это как бы каркас человека, на который наслаиваются все жизненные ценности, привычки, принципы и в результате получается личность. Грубо говоря, если у человека изначально добрая душа, то это вовсе не значит, что он будет добрым. Если его поместить в неправильную жизненную среду, то он запросто может вырасти хладнокровным убийцей. Хотя, где-то в глубине души его и будут мучить угрызения совести, это нисколько не помешает ему убивать людей. То же самое может быть и наоборот… Но это только теория – душа не может быть просто «доброй» или «злой», как и сам человек. Она лишь определяет склонность человека к добру или злу в той или иной ситуации. Впрочем, на самом деле всё гораздо сложнее, но общий смысл, думаю, ты уловил.

Очень приблизительно, если честно.

– А что же тогда происходит в момент превращения человека в вампира?

– Я считаю, подчёркиваю, это лишь моё мнение, процесс превращения человека в вампира освобождает душу от оков здравого смысла и всего того, что останавливает людей, когда они хотят сделать какую-нибудь гадость. Освобождает от страха и угрызений совести, здравого смысла и инстинкта самосохранения. Вампир делает только то, что хочется, без каких-либо ограничений. Кто же виноват, что у всех людей в той или иной мере присутствуют вредные душевные качества? Но, опять-таки, это лишь теория.

Что ж, во всяком случае, никаких почернений души у меня действительно не предвидится. С другой стороны, Вельхеор меня окончательно запутал. Поведение вампиров, которые делают только то, что хочет их душа, которая, в свою очередь, устроена как-то по-особенному. Слишком всё расплывчато и неопределённо.

– Как ты уже понял, тут без литра водки, то есть вина, не разберёшься, – рассмеялся вампир. – Так что не забивай себе пока голову. Отдохни хоть немного, отвлекись, а к вечеру я свяжусь с Ромиусом и мы вместе подумаем, что с этим можно сделать.

– Хорошо, – вздохнул я. – Я попробую, вот только отвлечься будет совсем не просто. Всё-таки через пару дней, если я правильно тебя понял, я окончательно превращусь в вампира.

– Да, – подтвердил Вельхеор. – День-два у тебя в запасе ещё есть. Будем думать. А ты… постарайся не злиться и не нервничать. Конечно, душа твоя от этого чернее не станет, но лучше держать себя в руках.

Конечно, ему легко говорить. Сеонец украл у меня справочник заклинаний, дневник, очки «Пелену», да ещё и превратил в низшего вампира. Алиса больше не хочет со мной разговаривать и, по-моему, просто ненавидит меня. Кельнмиир погиб при очень странных обстоятельствах, о которых я пока ещё ничего толком не знаю. Кейтен пропал неизвестно куда и явно не планирует возвращаться. Невил «перегорел» и теперь неизвестно когда вновь сможет использовать свои способности, кроме того, после окончания практики меня ждёт наказание, так что наша пятёрка в любом случае будет отстранена от занятий. Где-то за городом живёт лишённый памяти и личности Стил, и на следующей неделе планируется полнолуние, во время которого, судя по моему видению, Проклятый Дом превращается в странного монстра. А во всём остальном… жизнь прекрасна.

– Душевное равновесие, – многозначительно произнёс Вельхеор. – Я пока пойду, а ты ещё немного полежи, приди в себя.

– Подожди, – опомнился я. – Я хотел узнать, что же случилось с Кельнмииром? Как он погиб?

– Потом, – поспешно сказал вампир и юркнул за дверь.

После разговора с Вельхеором я уже просто не мог расслабиться. Он будто специально наговорил кучу непонятностей и окончательно испортил мне настроение. Хотя нет, непонятности наговорил он, а вот настроение я уже сам себе испортил. В любом случае, ни о каком душевном равновесии не было и речи.

Как это и происходило до поступления в Академию, вернул мне хорошее настроение мой рыжий друг. Ворвавшись в комнату, он сразу же с порога проорал:

– Ну ты и монстр!

– Почему? – подозрительно осведомился я.

– Ты бы знал, что про тебя низшие вампиры рассказывают. Начиная с того, что ты превращаешь всех, кто тебе чем-либо не угодил, в золото, а потом продаёшь по частям…

Я невольно усмехнулся.

Вампиры восприняли мои рассказы всерьёз? Забавно.

– И заканчивая хождением сквозь огонь. О том, как ты с одним мечом в руках охотился на крыс, я и вовсе молчу. Низшие, да и не только они, привыкли считать, что Ремесленники ничего не могут без магии. Я их понимаю – эта мысль хоть как-то успокаивает, к тому же, она не слишком далека от истины. Но ты показал им, что прекрасно можешь обходиться и без навыков Ремесла. Странно, почему мы до этого не додумались? Впрочем, я бы в здравом уме не рискнул охотиться на крыс в первых рядах – меня всё-таки в Лите ждёт шикарная девушка, и она наверняка огорчится, если ей привезут мои обглоданные останки.