Я уже успокоился и постарался даже иронизировать:

– Сложно изнасиловать женщину. Но ещё сложнее заставить мужчину оставаться возле незнакомой, презираемой им женщины. Так что…

– Всё равно ты не сможешь сейчас меня здесь оставить!

– Уверена? А вот давай попробуем?

– Ты посмеешь меня ударить? – перешла девица на заговорщический шёпот.

– Не просто ударить, – в тон ей секретничал я, потому как вокруг нас уже собрался приличный кружок бездельничающих зевак. – А ещё и так пнуть, что ты не скоро на ноги встанешь. Когда меня начинают доставать, я сразу забываю о своём рыцарском воспитании.

– Оно и видно, что ты далеко не рыцарь. Но за это в ответ ты с моей стороны сейчас получишь аналогичную подлость. Если я досчитаю до трёх и ты меня не посадишь перед собой в седло, я начинаю вопить, что ты последние три ночи провёл со мной, обрюхатил, а теперь собираешься бросить.

– Ха! Последние три ночи меня вообще не было в Рушатроне.

– И у тебя есть алиби? Отыщутся свидетели, которые его подтвердят?

– М-м… – допустил я неуместную паузу. – Да что за абсурд?!

– Значит, нет у тебя алиби! – злорадствовала девица.

– Ты уверена, что меня, экселенса… как минимум остановят или испугают твои визгливые инсинуации?

– Кто бы ты ни был, применять свои эрги’сы при таком столпотворении ты не посмеешь. А на скандал подтянутся дозорные гарнизона, до выяснения наших личностей в любом случае продержат вместе в одной камере, потому что я на этом буду настаивать. В крайнем случае в соседних. Итог: я всё равно своего добьюсь. Сутки мы будем неразлучны. Так что смирись, уважаемый, и делай так, как советую я. Раз… два…

Не могу сказать, что прожил много. Да и факт, что в подобные ситуации никогда не попадал, тоже ничего не значит. Но я о подобной наглости даже не слышал, не читал и фантазии такое представить не хватило бы. Это ж какой стервой надо быть, чтобы с такими наглыми угрозами приставать к незнакомому мужчине?! Это насколько надо потерять последний стыд, чтобы шантажировать его измышлениями о состоявшейся близости?! В тот момент мне показалось, что даже зроаки и кречи имеют по сравнению с этой шлюшкой хоть какое-то достоинство.

Конечно, было бы у меня алиби и чуточку времени, я бы этой твари в судебном порядке так отомстил, что она на всю жизнь запомнила. Или будь здесь людей вокруг нас поменьше, я бы тоже слишком не церемонился. Но я начинал в этом городе новую жизнь с родителями. Готовился приобрести недвижимость под другим именем. И мне никак не следовало начинать этот глупейший скандал.

Но и на поводу идти у аферистки я не собирался. Поэтому выход придумал немедленно. И как только прозвучало «три!», я делано вздохнул, протянул вниз руку и начал торговаться:

– Ладно, твоя взяла. Но только с одним условием: ты ни во что не вмешиваешься, притворяешься рядом со мной глухонемой и тотчас стараешься забыть всех людей, с которыми я встречаюсь. Договорились?

Лёд подозрительности сразу растаял в глазах Эммы, лишь только она выслушала мои условия. Уцепившись за мою руку, она хмыкнула, чуть ли не с издёвкой:

– Договорились! Меня, как бессловесную тень, твои проблемы совершенно не интересуют! – Оказавшись впереди меня на бедной лошадке, Эмма вздохнула свободнее, но меня продолжала напрягать: – Ты где проживаешь? У родни? Или ещё нигде не устроился?

– Да устроился неплохо, – пробормотал я, делая «непроизвольное» признание: – Сразу у Южных ворот, пейчера «Два посоха».

– А-а, помню такую, не из дешёвых.

Хорошо, что у меня не спросила стоимость проживания и что там внутри. Потому что я в таких вопросах ни бум-бум. Только эту местную гостиницу и запомнил во время прогулки с Мансаной за большую крепостную стену. Главное, что она – подальше от святыни города и в противоположной стороне от тех мест, где я собирался уже сегодня вечером заниматься предстоящими делами.

Комментировать её утверждение не стал. Лишь хмыкнул многозначительно и поинтересовался:

– А где сейчас можно вкусно и сытно поесть?

– Дорого? – уточнила дама.

– Скажем так, по средней цене.

– И меня будешь угощать или каждый платит за себя?

Верить такой стерве-обманщице, что она сама за свою трапезу заплатит, – себя не уважать. Но я и вида не подал, зато притворился, что рассердился:

– За тень я платить не обязан.

– Тогда сворачивай вон в ту улочку, – указала она рукой. – Там отличная харчевня, которая и мне по карману.