Шрифт:
— Не псевдоним.
— Ну, тогда это… или домашний телефончик.
Теперь уже задуматься пришлось мне. Поимев любое из этих двух «или-или», «Астратур» мог в два счета установить и домашний адрес Василиваныча, что не могло мне понравиться. Ему самому — тем более! Поэтому… Однако… Но тем не менее… Особенно, учитывая… Особенно если… Да еще…
Мои безмолвные этические терзания как-то дошли до Таранова, он внес коррективы:
— Тут ведь вот в чем дело: мы его и без тебя сможем установить, но времени это дело займет чуть больше.
Действительно так!
— … А вдруг он без нашего предупрежде ния успеет волны нагнать? Если ты насчет адреса, не волнуйся. Хоть он нам и не нужен, все равно будет. А предупредить его надо бы! Предупрежден значит вооружен, слыхал? Вооружи своего друга!
Мне удалось найти только одно возражение:
— Ладно, ты уж не обижайся, я сперва у него самого спрошу, можно дать его домашний или нет. Как сказать: из «Астратура» хотят поговорить, да? Конфиденциально?
Таранов опять покашлял.
— Ну давай! — согласился он. — Только поясни, что никто не угрожает, наоборот, поиски консенсуса, общего языка.
— Так и передам!
— И с Алферовым поговоришь? Он сегодня промолчал что-то…
— Не успел. Поговорю. Я перезвоню, как с обоими пообщаюсь.
— Так!
Только повесив трубку, я вспомнил, что позабыл нажаловаться Таранову на «шестерок»-инспекторов их страхового. А, ни к чему это! Им и так не сладко! Полтретьего… наверняка парятся еще, голубчики! Что по лбу, что в лоб — СОБР и РУОП.
Гаррик слегка поломался, но согласился на компромиссный вариант:
— У меня в ежедневных выпусках все равно места мало, ладно, перебьюсь пока на «Короткой строкой», без деталей. Но в еженедельном приложении мне просто никак нельзя подробности опустить, так и передай. Слушай, что там в вашем концерне, в смысле в «Нота Бене», говорят, арестовали кого?
— К еженедельнику расскажу! — пообещал я.
Василиваныч повел себя странно:
— Конечно-конечно! — заголосил он. — Давай! Дай им мой домашний, хоть адрес!
— Я твоего адреса и не знал никогда! — рявкнул я на него и повесил трубку: у всех свои причуды.
И только отзвонившись Таранову, вдруг обнаружил в своей голове ужасающую мысль… Этот Василиваныч вполне может согласиться на встречу только затем, чтоб описать и ее на следующий же день! Чем не сенсация?! Чем не глубочайшее проникновение в естество изучаемой проблемы?! Полудурок!
Я кинулся ему перезванивать, но опоздал: Василиваныча уже не оказалось на месте. Что ж, безумству храбрых — соответствующая песня. Заупокойная. Но может, он все же не полностью безумен, этот храбрец?
Кто знает! Сам-то я лишен маниакальных амбиций естествоиспытателя. Или — естество пытателя. К чему пытать или испытывать на прочность это милое естество? Нужно уважать Господа или Теорию Вероятностей (последнее — заменитель для атеистов). Ко всякому знанию следует быть готовым.
«По крайней мере, — сумрачно подумал я, — кое-чего он этим финтом достиг. Завтра его газетку распродадут по крайней мере на один экземпляр больше, чем обычно! Черт, выбрасывать триста рублев из-за умника Ва-силиваныча!»
«НОВЫЕ ПОДРОБНОСТИ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ ШАМИЛЯ: ВОЙНА КЛАНОВ СТАНОВИТСЯ НЕИЗБЕЖНОЙ!»
«… В результате оперативных следственно-розыскных мероприятий следствию уже удалось установить, что незадолго до смерти Шамиля у него состоялся конфликтный и напряженный разговор с вице-президентом одного могущественного концерна, в страховом агентстве которого — пикантная деталь! — и было застраховано все дело покойного от конторы по торговле недвижимостью до личного имущества и небольшой рекламной газетки «Нота Бене». Самое же интересное, что там же была застрахована и жизнь Шамиля. Все эти сведения подтверждаются и данными из независимых источников нашей газеты. Мне также стало известно, что следствие уже определилось со своей основной версией, хотя эта информация пока упорно замалчивается прокуратурой… Вчера бойцы РУОПа провели рейд, в результате которого ими была конфискована документация фирмы «Нота Бене», арестованы банковские счета… Разбирательство будет долгим! Похоже, что само дело Шамиля будет ликвидировано, во всяком случае, «заморожено» до прибытия его преемников с Юга, а вот дело о его убийстве будет только набирать обороты! Становление нашей законности во многом…»
Дальше опять шла какая-то бодяга, потом — мелким шрифтом «см. стр. 4». Я читал прямо у лотка, владельца которого только что обогатил на трешку, поэтому прошло некоторое время, прежде чем мне удалось развернуть газету, изрядно измяв ее листы о спешащих прохожих. Меня сегодня никто не ждал. Я мог не торопиться. Но недобрые предчувствия уже начали шататься по моим извилинам.
Я отошел к ближайшей «точке», взял сосиску в тесте и стакан чая и продолжил ознакомление с публицистическими потугами Василиваныча. Четвертая страница полностью оправдала все мои предчувствия.