Четыре туберозы
вернуться

Петровская Нина И.
Шрифт:

ОСЕННИЙ БЕС

Холодно. Осень. Падает хлопьями Мокрый, тающий снег, Бес продрог под своими отрёпьями. В яме плохой ночлег. Влезть бы куда, чтобы люди не видели! Я бы ушёл с зарёй. Сами кругом меня изобидели, А говорят — я злой. Лягут в тепле, так легко быть добрыми. Нет, поживи вот так! Жалко поводит худыми рёбрами, Дует, пыхтя, в кулак. Сверху надвинулось тьмою озлобленной, Дышит лицо небес. В мире живёт, как в избе нетопленной, Малый, озябший бес. Что уж за жизнь! Так, одна околесица… Век у чужого жилья! Мне бы давно на суку повеситься, Только бессмертен я. Взвыли кустарники, ветром ужалены, Взвыл поредевший лес. В яме, ничком, средь пустой прогалины, Плачет бессмертный бес.

ЛЕТНИЙ БЕС

В часовне обветшалой, В лесу, у трёх дорог, Сидит бесёнок малый, Взобравшись на порог. Лучинкой чешет ногу, Следит за лётом пчёл. За лето, слава Богу, Я малость отошёл. Под сердцем сладко млеет С парного молока. Как славно солнце греет Животик и бока! Опять на полднях стадо Пойдёт на водопой. А мне немного надо, Напился и домой. А ночь придёт, в калачик Свернусь вот здесь в углу. Лампадка чуть маячит Тенями на полу. Уж больно день-то зноен, Весь август-месяц жгуч, Да только я спокоен, Тут есть под горкой ключ. Ушёл… И слышны визги. Воде мохнатый рад, И брызги, брызги, брызги, Как жемчуги, летят.

ВАКХАНКА

Вчера весна в зелёной воле Меня с вакханкою свела, Она была, как ветер в поле, Она призывна и смугла. Она бежать! Но звон запястья Меня манил виденьем нег, И, окрылён мгновенной страстью, Я устремил за нею бег. Она легка, за ней смыкалось Ветвей зелёное кольцо. Смеялась уст призывных алость, Смеялось в зелени лицо. Ещё прыжок, и вот мы рядом, Поют лесные голоса. Я вижу опьянённым взглядом Её туманные глаза. Движеньем радостным и грубым Я к ней, трепещущей, приник. Её хладеющие губы Раздвинул яростный язык. Охотник я! И лук мой меток. Дрожала пленная краса, И падала с цветущих веток Благоуханная роса… Я не отдам за счастье — воли, Я не боюсь любовных ков. Но всё мне снится сладость боли И зыбь расширенных зрачков.

V (VI) [107] ПЕРЕВОДЫ

ЗАПОВЕДЬ ЧЕЛОВЕКА

(Из Киплинга)

Когда в тот грозный час, где все утратят разум, Ты над самим собой пребудешь властелин, Когда в тебе одном все усомнятся разом, Но в самого себя поверишь ты один, Когда ты сможешь ждать, но ждать, не уставая, Идти вперёд сквозь ложь, но не упасть до лжи, Идти чрез ненависть, но сам её не зная, И не казать другим глубин твоей души… Когда твоя мечта твоей смирится власти И будет мысль твоя, как меч в твоих руках, И, что бы ни пришло, несчастье или счастье, Ты равно встретишь всё с улыбкой на устах, Когда ты сможешь снесть, что из твоей святыни Мошенники сплетут приманку для глупцов, Когда всё рухнет в прах, во что ты веришь ныне, Но скажешь ты себе: я строить вновь готов… Когда ты будешь сметь, года трудов и поту Поставив, проиграть и молча отойти, Чтоб вновь упорно стать сначала за работу, Не тратя лишних слов о выбранном пути, Иль в час, когда в тебе изныло всё от боли, — И тело, и душа — шагать ты будешь ввысь И слышать на ходу единый голос воли, Которая тебе твердит одно: держись!.. Когда сойдёшь в толпу, не ставши сам толпою, Когда взойдёшь к царям, не льстя ни одному, И будут друг и враг равны перед тобою, И будешь близок всем и вместе — никому, Когда твой час таков, что каждая минута Есть шестьдесят секунд, достойных кануть в век, Знай: мир отныне твой и всё, что в нём замкнуто. И более того — ты будешь ЧЕЛОВЕК.

107

Далее здесь шёл цикл V. ВЕЧНЫЕ ОБРАЗЫ. Но все стихотворения для него были взяты из сборника «Летучий Голландец» (1910), и в настоящем издании приведены в нём. Данный цикл составляли следующие стихотворения: «ПЕСНЯ О МЁРТВОМ КОРОЛЕ», «ЮЛИАН», «АТТИЛА», «ЗАВОЕВАТЕЛЬ», «ПРОКЛЯТЫЙ ЗАМОК», «ПОЕДИНОК», «ПЕСНЯ ВИКИНГОВ», «ТРАВЫ» (Баллада), «КОРСАР», «НОЧНОЙ ГОСТЬ», «КОНДОТЬЕР», «ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ», «ОТШЕЛЬНИК», «ПОТОМОК», «ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК», «ВСТРЕЧА», «ГОРБУН».

ГАЗЕТЧИКИ НА ФЛИТ-СТРИТ

(Из Shane Leslie. С английского)

Я не люблю смотреть, как, выкрикивая новости И проворно рассекая человеческий поток, Мальчишки мечутся со всею скоростью Их быстрых, маленьких, неутомимых ног. Я знаю — наступит Светопреставление, И над миром вострубит Архангела труба, Но будет выкрикивать: Всеобщее воскресение! Всё так же пронзительно их звонкая гурьба. И мальчишки-газетчики, такими же прыткими, Со всей быстротой их неутомимых ног, Пробегут по Флит-Стриту с небесными свитками, Возвещая людям, что повелел — Бог.

ГОРОДСКОЕ ОКНО

(Из John Drinkwater. С английского)

Гляжу в окно. Как сеть борозд, Немые улицы внизу. Но тот же свет далёких звёзд, Что ночью в Варвикском лесу. На серой плесени домов Всё тот же плющ обвил стену, Что в Варвике, в сени дубов, Венчает золотом весну. Трамвай проходит под горой И мечет в ночь далёкий гром. Я вижу, белых крыльев рой Трепещет за моим окном.

ЗАВЕЩАНИЕ

(Из Robert Stevenson. С английского)

Под небом высоким и звёздным Мне выройте, братья, могилу. Весёлый, как жил, умираю. Последняя воля моя — На камне моём напишите: «Домой воротился на отдых Моряк, позабывши скитанья, Охотник, покинув поля».

ЭПИТАФИЯ

(Из Walter de la Mare. С английского)

Здесь лежит прекрасная Леди С поступью плавной, подобной волне. Никогда ещё не было прекраснее Леди Из тех, что жили в Западной стране. Но красота проходит, красота умирает, Сны красоты — редкие сны. И когда я умру, никто не узнает, Как прекрасна Леди из Западной страны.

У КАМИНА

(Из W. Yeats. С английского)

Вечер у камина. Старая, седая Вы прочтёте эти медленные строки. Помните, когда-то ясны и глубоки Были ваши взоры, радостью сверкая. Сколько в вас молились красоте, как Богу! Сколько вам твердили: клятвы не нарушу! Лишь один любил в вас ищущую душу, Лишь один любил в вас тайную тревогу. И склонившись низко, в сладостной печали, И глядя, как гаснут золотые искры, О любви вздохните, что прошла так быстро, Что умчалась к звёздам в голубые дали.