Более молодые вампиры меняли обстановку часто, они были помешаны на всем новом, словно боялись своей собственной вечности. Леди Кармилла давно миновала эту стадию. Со временем она привыкла к неизменности, и такие мирские чувства, как скука и тоска, уже не затрагивали ее. Она приспособилась к новой эстетике существования: ее личное жизненное пространство отражало ее собственную неизменность и непреходящую молодость, а новшества допускались лишь в ограниченную часть ее жизни и под строгим контролем – к этим новшествам относились и беспорядочно сменявшиеся любовники.

Великолепие господского стола поразило Ноэля не меньше всего остального. Он готов был увидеть серебряные тарелки и вилки, хрустальные бокалы, резные графины с вином. Но изобилие блюд, поданных за обычной трапезой и предназначенных всего для троих обедающих, действительно ошеломило юношу. Ноэль всегда считал себя членом привилегированного класса; по меркам обычных людей, мастер Кордери и его семья питались весьма хорошо. Обнаружив, что существует следующая ступень богатства, отличающая мир буржуазии от настоящих аристократов, мальчик явно был потрясен.

Эдмунд очень тщательно выбрал наряд – он извлек из сундука самый пышный костюм, не надевавшийся многие годы. В официальных случаях он всегда был вынужден играть роль механика и одевался соответственно. Эдмунд никогда не появлялся в облике придворного, а всегда изображал лишь служащего. Однако в сегодняшнем обличье он показался незнакомым Ноэлю, и, несмотря на то что мальчик не уловил всей тонкости различия, он горько сожалел о том, что его самого заставили одеться просто и скромно.

Эдмунд ел и пил мало и удовлетворенно заметил, что Ноэль, подчиняясь его указаниям, также проявляет умеренность, несмотря на изобилие роскошных яств. Некоторое время хозяйка посвятила обмену общепринятыми любезностями, но довольно быстро, по ее меркам, перешла к делу, ради которого устроила этот прием.

– Мой кузен Жерар, – обратилась она к Эдмунду, – в большом восторге от вашего хитроумного устройства. Он считает его исключительно интересным.

– В таком случае мне доставит удовольствие преподнести микроскоп ему в подарок, – ответил Эдмунд. – И я с радостью изготовлю еще один, чтобы развлечь вашу светлость.

– Не нужно, – холодно ответила леди Кармилла. – У нас другие планы. Эрцгерцог и его сенешаль обсудили несколько поручений, которые вы могли бы выполнить с выгодой для себя. Разумеется, вы получите инструкции в свое время.

– Благодарю вас, миледи, – произнес Эдмунд.

– Придворным дамам очень понравились рисунки, которые я им показала, – продолжала леди Кармилла, оборачиваясь к Ноэлю. – Они изумились, узнав, что в чашке воды из Темзы живут тысячи мельчайших живых существ. Как вы думаете, а может быть, и наши тела служат обиталищем бесчисленным невидимым насекомым?

Ноэль открыл рот, чтобы ответить, поскольку вопрос был адресован ему, но Эдмунд спокойно вмешался:

– Существуют насекомые, которые могут жить на нашем теле, и черви, паразитирующие внутри. Ученые люди говорят, что микрокосм человеческого тела отражает в основе своей структуру макрокосма; возможно, внутри нас существует еще один, меньший микрокосм, невообразимо маленький, воспроизводящий наши тела. Я читал…

– Я читала, мастер Кордери, – перебила леди Кармилла, – что болезни, поражающие людей, по мнению некоторых ученых, переносятся от человека к человеку посредством этих крошечных существ.

– Мысль о том, что болезни передаются от человека к человеку крохотными семенами, возникла еще в античные времена, – ответил Эдмунд, – но я понятия не имею, как можно обнаружить подобные семена, и не думаю, что существа из речной воды являются такими переносчиками.

– Мне становится не по себе при мысли о том, – настаивала леди, – что в наших телах живут существа, о которых мы ничего не знаем, и с каждым вдохом мы вдыхаем в себя семена, переносчики недугов, слишком малые, чтобы увидеть или почувствовать их. Это внушает определенное беспокойство.

– Но вам беспокоиться не о чем, – возразил Эдмунд. – Переносчики болезней разрушают лишь человеческую плоть; ваше тело неприкосновенно.

– Вам известно, что это не так, мастер Кордери, – ровным голосом сказала она. – Вы своими глазами видели меня больной.

– Это было во время эпидемии оспы, погубившей миллионы людей, миледи, а вы перенесли лишь небольшую лихорадку.

– Мы получили сообщения из Византийской империи, а также из мавританских поселений: в Африке появилась чума, она уже достигла южных границ Галльской империи. Говорят, что от этой чумы страдают не только люди, но и вампиры.

– Это досужие сплетни, миледи, – успокаивающе сказал Эдмунд. – Вы знаете, что по дороге новости всегда обрастают мрачными подробностями.

Леди Кармилла снова обернулась к Ноэлю и на этот раз обратилась к нему по имени, чтобы Эдмунд не смог оспаривать у него чести отвечать ей.

– Вы боитесь меня, Ноэль? – спросила она. Юноша вздрогнул и слегка запнулся, прежде чем ответить отрицательно.

– Вы не обязаны мне лгать, – уговаривала она его. – Вы меня боитесь, потому что я вампир. Мастер Кордери – скептик; должно быть, он говорил вам, что вампиры не так уж могущественны, как обычно считается; но он также, по всей вероятности, предупредил вас, что в моей власти причинить вам вред. А вы сами не хотели бы стать вампиром, Ноэль?