– Ничего я не творил. Дела у фирмы, наверно, хреново пошли, вот нас и это… да, Володь? – Хлобыстин пихнул под столом ногу Осташова.

Владимир промычал что-то утвердительное.

Наталья принялась молча убирать со стола.

– Вовец, у тебя как с деньгами? – спросил Григорий.

И тут Наталью вдруг прорвало.

– С какими еще деньгами?! Тебе все мало? Неприятность у него – уволили! Ну и что? Ты теперь неделю горевать мне тут собрался?

Она метнулась из кухни, но очень быстро вернулась и бросила на стол городской телефонный справочник. Звук получился на славу. Страдающие от похмелья друзья поморщились.

– Вот телефоны города Москвы, все какие есть! Звони куда хочешь, мне все равно куда, но пока не найдешь себе работу, из кухни ты, Гришенька мой разлюбезный, никуда не выйдешь!

Наталья вышла и с грохотом закрыла за собой дверь.

Хлобыстин и Осташов закурили.

– Херня все это, Вовец, не обращай внимания. Сейчас курнем и потащимся опохмеляться.

– Я похмеляться не люблю.

– Да ладно, немного-то надо, для здоровья.

– Ну пива можно бутылку.

– Пива, конечно.

– Но вообще она права. Давай-ка полистаем, вдруг что-то сообразим.

– Баля, зануды! Ну давай. Давай так: три раза книженцию как придется открываем и, если чего-то найдем интересное, тогда звоним туда и спрашиваем, а если нет, то – в жопу, идем пить. Договорились?

– О кей, открывай.

Хлобыстин раскрыл справочник посредине. Посмотрев на левую страницу, он сказал:

– Так, читаем: «Полиграфия – услуги». Ты в полиграфии что-нибудь шаришь?

– Нет. Хотя как художник я мог бы попробовать оформлять какие-нибудь буклеты или книги. Не знаю. Вообще-то это особая художественная специализация.

– Все с вами ясно, господин художник. Мне это тоже как-то не нравится. Хотя охранником или водилой я где угодно могу работать.

– А ты в принципе кто по профессии-то?

– Столяр. Серьезно – чего ты ржешь?

– А почему не столярничаешь?

– Сам паши за две копейки. Я вон дачу теще поставил – с меня хватит.

Григорий перевел взгляд на правую страницу справочника и прочел:

– Поликлиники административных округов, для взрослых.

– Больница и поликлиника у меня уже недавно были. Давай дальше.

Григорий закрыл книгу и снова открыл, но на этот раз ближе к началу.

– Банки Российской Федерации.

Он пролистнул несколько страниц.

– Ты долбанись – сколько у нас банков!

– Ну и черт с ними, дальше ищи.

– Так, последний раз открываю – мы договорились. Что тут у нас? Вот. Химическая чистка, на хер бы она упала. А тут? Хладокомбинаты, холодильники. Все, приплыли. Пошли бухать.

– Ничего не бухать. На хладокомбинатах всегда грузчиков не хватает. У меня знакомый так подрабатывал. Говорил, там очень нехило платят.

– Да? Ну потом позвоним.

– Гриша, ну что ты за лентяй такой? Ну набери хоть один номер ради интереса.

– У тебя деньги есть?

– Нет, с собой мало совсем, только на метро.

Хлобыстин перенес телефон с настенной полки на стол, набрал номер и, когда соединение состоялось, сказал в трубку:

– Здорово, Вась. Как дела?.. Рад за тебя. А у нас с Вовцом плохо. Нас с работы обоих погнали… Ну, увидимся – расскажем за что. Мы тут вместе, у меня дома. Слушай, старый, выручай. Ты сейчас свободен?.. Врешь… А я чувствую, что врешь. Давай подъезжай ко мне, мы тебе навстречу выйдем… Зачем-зачем? Твои друзья от похмелья подыхают, а денег нет. Понимаешь? Нету денег… Да знаю я, какое продолжение у пословицы. Нету денег – привяжи к жопе веник, правильно?.. А какое там еще дальше продолжение, ты знаешь? Ну-ну-ну… Хрен с два ты знаешь! А я знаю: по дороге пойдешь – монетку наметешь… Ну харэ трындеть, Вась, приезжай. Мы тебя, знаешь, где будем ждать? Тут, недалеко от моего дома, на лавочке, где, помнишь, с тобой пиво пили. Где еще парикмахерская… Ну давай.

Григорий положил трубку и пододвинул телефон Владимиру.

– На, теперь звони на хладокомбинаты. Полчаса-час у нас есть.

* * *

– Полчаса-час у меня есть, а потом надо на вокзал, – сказала Галина, открыв дверь Светлане, и пригласила ее жестом проходить в квартиру. – Извини, я думала, что уеду позже, поэтому и сказала, чтобы ты приехала. Я тут маме когда позвонила и сказала, что срочно к ней приезжаю, она разволновалась. – Галина вытерла платком опухшие красные глаза. – Я ей ничего про наши с Костей дела не рассказывала. Но она почувствовала, что что-то случилось. У нее давление поднялось, и она сказала, что ей так плохо стало, что она, наверно, вызовет неотложку. В общем, я хочу побыстрее к ней попасть.

Пока Галина тараторила, ее подруга миновала коридор и вошла в комнату.

По мере продвижения Светланы от входной двери вглубь квартиры (всего несколько шагов), ее глаза все более округлялись от изумления. И было чему удивляться. Это была не та просторная, превосходно обставленная квартира, в которой жила Галина и которую Светлана хорошо знала. Нет, это была другая, однокомнатная квартирка. Настоящая клетушка, конура. И ремонт в ней был сделан под стать размерам – самый примитивный. На полу везде – дешевенький линолеум, на стенах – безвкусные и тоже копеечные обои. Из мебели в комнате находился маленький стол, два стула и застеленная раскладушка.