– Да это вредительство! – возмутился Краснобаев.

– Мы так старались, – всхлипнул Колосков, – а он…

А Окуркин гаечный ключ бросил и почему-то к двери самолета направился.

– Он мне сейчас машину разберет! – испугался Краснобаев. – Надо что-то делать.

И тут они увидели Осликова и Козликова.

– Эй, курсанты! – позвал их Краснобаев. – А ну забирайте своего прапорщика. Он нам тут весь план поломал.

Осликов и Козликов подбежали и схватили Окуркина под руки.

– А, ребята! – увидев их, обрадовано закричал Окуркин. – Овечкин! Баранчиков! Мои дорогие! Как же я вас люблю!

Хотели Козликов и Осликов отнести прапорщика к казарме, а он не относится. Упирается. Ноги у него заплетаются. И все он падает. Наконец курсантам надоело с ним возиться, видят они что он не в себе, и осмелели.

– Отставить, шатание, товарищ прапорщик! – крикнул Осликов. – Смирно!

И прапорщик послушно встал по стойке «смирно».

– В казарму шагом арш! – скомандовал тогда Козликов.

И прапорщик, размахивая руками, пошел к казарме, да еще при этом сам себе счет подсказывал:

– Ать два, ать два! Левой, левой! Направо! Ать два, ать два!

Краснобаев и Колосков закончили замену жиклеров и остались ночевать прямо в ангаре, потому что решили взлететь прямо с рассветом.

Вскоре рассвело, они проснулись, умылись, достали карту, и Колосков ткнул в нее пальцем:

– Вот здесь, в этом квадрате, прямо у болота, надо начинать. Их гнездо, скорее всего здесь. У вас все готово, Иван Иванович?

– Так точно.

– Тогда приступим. Сели они в самолет и полетели на бой с колорадскими жуками и прочей дрянью. Краснобаев уже в третий раз летел на картофельную плантацию. Он все окрестные поля наизусть уже знал. Память у него была уникальная, а глазомер вообще фантастический. Теперь ему уже наводчики были не нужны. Он и без них не пропускал без обработки и сантиметра, чем всех знатоков просто в восхищение приводил.

Долетели они до болота. Картофельные поля здесь были разбиты. Зеленым морем колыхалась внизу ботва.

– Начнем! – сказал Краснобаев и спикировал вниз.

К полудню он все обработал, ни одного метра не оставил. И бак опустел.

Ни Краснобаев, ни тем более Колосков даже и не подозревали, что вместе с гербицидами, вылили она на картофельные поля целую канистру секретного химического оружия быстрого действия под номером семьсот двадцать семь, под кодовым названием «Бальзам с сюрпризом».

Как ни в чем не бывало вернулись они на базу, заправили химбак новой порцией гербицидов, горючего залили и полетели к помидорам, которые по соседству с картофелем росли. Затем к арбузам. И работали опять до позднего вечера. Зато всю территорию совхоза «Крылья урожая» обработали, что наиболее была подвержена нашествию колорадских жуков.

Краснобаев даже получил возможность впервые за много дней вернуться в свою комнату в общежитии и переночевать у себя. А утром он пошел в офицерскую столовую и позавтракал вместе со всеми.

И тут в столовой он узнал потрясающие новости про прапорщика Окуркина. Все только об этом говорили.

Вот что произошло с прапорщиком.

Когда он под командованием Осликова и Козликова пришел в казарму, то там началась суматоха. Когда курсанты увидели своего прапорщика в таком неожиданном состоянии, они сначала удивились, а потом обрадовались. Они теперь все, как и Осликов с Козликовым, получили возможность покомандовать прапорщиком, который до этого сам всегда ими командовал. Представляете, какую они при этом радость получили?

Целый час прапорщик Окуркин как самый последний новичок послушно выполнял команды, маршировал, бегал, прыгал, падал, вставал, отжимался от пола и подтягивался на турнике. Шум и гам стояли невообразимые. Курсанты полностью утолили свою жажду мести. Кончилось тем, что прапорщик еле стоял на ногах. И все равно он оставался добрым и радушным, называл курсантов братьями и товарищами и даже родными детьми и клялся, что сделает для все, что они пожелают.

Тогда курсанты стали просить у него отгулы. И он им их дал. Таким образом ночью, вместо того, чтобы спать все курсанты разбрелись в разные стороны и побежали в ближайшие деревни, чтобы погулять с тамошними девицами. А чтобы дежурные офицеры их не засекли, прапорщик сам их отвлекал. Впрочем, ему это было нетрудно.

Когда офицеры увидели, как ведет себя Окуркин, они до того удивились, что даже не заметили, как из школы удрали все курсанты. А когда увидели, было уже поздно. Никого не осталось. И тогда они, а их на дежурстве было трое, бросились искать беглых курсантов и ловили и выискивали их до самого утра.

А Окуркин как ни в чем не бывало пошел на ужин в столовую. Тут начались очередные чудеса.

Во-первых, он стал всех угощать компотом, чем вызвал великое удивление, потому что всегда слыл самым жадным человеком на базе. Во-вторых он стал просить прощения у всех, с кем когда либо поругался, а ругался он со многими, Но и это еще не все. Когда ужин окончился, и офицеры хотели выйти из столовой, Окуркин преградил собой путь к выходу и поклялся, что сам лично вынесет всех и каждого из столовой на руках, и донесет до кровати, потому что умирает, как всех любит.