– Сколько красивых слов, ведьма, и никакого смысла.

– О сложном не говорят просто, Древний Бог.

– Как знаешь, – отвернулся Один. – У меня есть битва, которую нужно выиграть. И, в отличие от Боргильдовой, я это сделаю!

– Разумеется. Но не в одиночку.

– В одиночку или нет – неважно. Буду рад любому, кто встанет сейчас рядом со мной, – будь то хоть сам Ямерт!

– Я бы не удивилась… – прошелестела Гулльвейг. Чёрная броня подёрнулась туманом, её словно развеивало ветром, будто она – из наилегчайшего пепла. – До встречи, Древний Бог, мы ещё свидимся. А пока – принимай подмогу! И помни, кто встал рядом с тобой, а кто пытался помешать.

– Не волнуйся, не забуду, – бросил Отец Богов, не глядя больше на ведьму. – Уходи. Пока что никакой помощи я не вижу.

– Терпение… – донеслось из тёмного облака, раздуваемого неощутимым для других ветром. – Твой выбор сделан, колесо Судьбы повернулось. Жди, великий Один, и помни, чью сторону ты выбрал сегодня.

Гулльвейг скрылась, и Старый Хрофт, кусая губу, подступил к зажмурившейся, застывшей в трансе Райне. Веки её чуть подёргивались, кулаки сжаты, костяшки белы.

– Держись, дочь… – прошептал Владыка Асгарда. Рука его невольно потянулась – коснуться плеча ведущей неравный бой валькирии, передать хоть часть собственной силы, – но поспешно отдёрнулась.

Нельзя. Не время. Великое Равновесие не прощает ошибок, а пройти предстоит поистине волосяным мостом, повисшим над огненной пропастью.

Держись, валькирия. Это куда тяжелее, чем на Боргильдовом Поле.

Четверо стражей золотой тропы, разодетых, напомаженных, с вычурно-завитыми чёрными бородами, с длинными разукрашенными посохами, в долгополых одеяниях, расшитых золотыми узорными бляхами, оказались непобедимыми противниками. Сперва они лишь защищались; но, словно убедившись, что валькирия не может даже зацепить их, сами перешли к нападению. И теперь уже всё искусство Райны требовалось, чтобы лишь отразить их атаки; отбить, уклониться, ещё отбить, принять невесть откуда взявшийся посох краем щита, вновь уклониться – и отступить на шаг.

На шаг дальше от заветных врат.

– Пропустите… меня! – задыхаясь от ярости, выкрикнула она.

– Ты недостойна, – последовало невозмутимое.

Здесь не дают советов и не отвечают на вопросы. Здесь лишь безжалостные судьи, им нет дела, кто ты и откуда, важно лишь, ведом ли тебе ответ.

Но она, Рандгрид, Разбивающая Щиты из Высокого Асгарда, дочь Аса Воронов, явилась сюда не для того, чтобы стоять со смиренно опущенной головой, не для того, чтобы покорно принять чужой вердикт.

До ворот теперь дюжина шагов, и стражи остановились. Они отбросили недостойную, им этого хватало, во всяком случае, пока.

Невольно Райна подумала, сколько таких героев смогли достичь этой точки, подняться так высоко – или, напротив, занырнуть настолько глубоко, это как посмотреть, – и сколько раз эти сущности встречали их своими неизменными вопросами. Они сторожат дорогу мёртвых, последний отрезок тракта падших богов; и, наверное, досконально изучили все уловки тех, что пытались прорваться. Чем можно их удивить, чего они никогда не видели, чего никогда не станут ожидать от воительницы?

– Вы победили, – хрипло сказала она, опуская меч. – Я поворачиваю назад. Мне не пройти.

Четверо стражей переглянулись. Если они и растерялись, на лицах их это никак не отразилось.

– Отсюда нельзя уйти, воительница, – сказал один из них. Сказал без выражения, без гнева, злости или хотя бы неприязни. Сочувствия, впрочем, в голосе его не слышалось тоже. – Дорога идёт лишь вверх. Адепт, переоценивший себя, гибнет. Ты зашла слишком далеко. Прощай.

Райна сделала ещё шаг назад – и внезапно ощутила за спиной бездну. Самую настоящую, не имеющую дна, именно что «бесконечную». Это была истинная бесконечность, уходящая меж слоями реальности в тонкие, тончайшие щели между мельчайших частиц, мельчайших кирпичиков Сущего. Голова начинала кружиться от одного ощущения, что эта ждущая пасть распахнута.

– Прощайте, коли так, – как можно равнодушнее сказала валькирия. – Что бы вам пожелать этакого… ну, не скучайте тут.

– Престол не знает, что такое скука, – неожиданно откликнулся другой страж. – Прощай. У нас нет зла к тебе.

– У меня тоже, – развела руками Райна. – Только вы забыли кое-что, дорогие мои.

Все четверо одинаковым движением подняли брови, как бы в преувеличенном удивлении.

– Я не простая смертная. – Золотая дорога за спиной Райны растворялась, теряя воплощённость, становясь истинной пустотой. Ловчая бездна ждала жадно, но в то же время и терпеливо.

– Нас нельзя победить силой мечей… – начал было бородатый стражник с рубиновым посохом, но Райна уже сорвалась с места.

Это как на рее качающегося в штормовом море «дракона». Это как пробежать на далеко выставленном от борта весле, ловко балансируя над волнами и вызывая восторженный рёв морской дружины. Или мчаться, стоя на седле крылатого коня, встречая яростной песней поднимающийся над полем боя рассвет, и уносить с собой ещё одного героя, достойного Валгаллы.

Ступня валькирии нащупала край золотой дороги, и тотчас она ринулась прямо в бездну, прыгнув в сторону и мимо бородатых стражей. Альвийский меч спрятан в ножны, и свободная правая рука цепляется за незримый край колдовской тропы; равнодушная бездна уже почти сомкнула ледяные клыки, но валькирия, закричав от рвущей плечо боли, вздёрнула себя обратно, на узкий карниз, пролёгший меж жизнью и смертью, разом оказавшись за спиной у четвёрки стражей.