Отхлебнув несколько глотков, почувствовал облегчение.

А когда снова взглянул на заспанных девчонок, которые, потягиваясь, приходили в себя после долгого дневного сна, ему стало совсем хорошо. Жизнь продолжается! И нет никакого смысла портить себе настроение лишь потому, что чье-то никчемное существование уже закончилось. Конечно, со смертью троих самых известных уголовных лидеров Санкт-Петербурга его, Пузыря, позиции значительно окрепнут, и он сможет без помех претворять в жизнь свои затеи. А их у него было хоть отбавляй.

Телефонный звонок прервал его путаные размышления.

– Ты все видел? – спросил без преамбул все тот же голос.

– Да, Варяг, и что дальше?

– Дальше все зависит от тебя, Миша. Мы тебе помогли, теперь ты должен помочь нам. Сейчас в Питере не осталось ни одного реального лидера, который мог бы по-серьезному противостоять тебе.

– Мне это известно. «Криминальная хроника» все популярно объяснила. Что дальше, Варяг?

– Дальше ты должен подготовиться к приезду Шрама. Встретишь его так, как раньше в Питере встречали царя-батюшку, представишь его всем как смотрящего. Не думай, что мы замахиваемся на твои интересы. Власть ты будешь делить с ним поровну. Но его слово всегда должно быть решающим. И больше всего нас интересует бесперебойное пополнение общака, а как это сделать – Шрам тебя научит. Сам тоже подумай на эту тему. И постарайся впредь поменьше стрелять. Нам бы не хотелось осложнять уже отлаженный бизнес конфликтами с властями. Такая вольность требует слишком больших дополнительных сил и вложений. Царствуй так, чтоб все были сыты и довольны. Начнешь самовольничать, пеняй на себя. Ты все понял?

– Да, я все понял, Варяг. Ты смотрящий по России, тебе и решать, – признал Пузырь воровскую власть. – Когда мне ожидать Шрама?

– Жди на следующей неделе.

– Привет Трубачу, – успел произнести Пузырь, но конец фразы натолкнулся на короткие, резкие гудки.

Сивый знал, что Варяг никому не спускает оскорблений, и уж, конечно, он не мог простить гибель пятерых эмиссаров, отправленных с деловым визитом на солнечные пляжи Калифорнии. Перед отъездом из США путем длительных дискуссий Варягу удалось убедить местных воротил взять в долю русских коллег. Устранение посыльных после заключения соглашений следовало расценивать как пощечину, коварный обман, предательство или как объявление войны.

В одном из разговоров в Москве Варяг недвусмысленно высказал Сивому свою позицию по этому поводу:

– Мы должны выяснить, кто отправил на тот свет наших людей. Назар, мне бы очень не хотелось, чтобы это повторилось когда-нибудь снова. Вернешься в Штаты, разберись безотлагательно с этим вопросом. Там тоже руку постоянно нужно держать на пульсе.

– Ясно, шеф. Сделаю все, что в моих силах.

– Как ты думаешь, кто все же посмел поднять руку на наших людей?

– Даже не могу себе представить. Не исключено, Варяг, что это произошло случайно и, возможно, никак не связано с нашим бизнесом. Однако такая вероятность очень мала: пять трупов за один вечер. Это круто. Допускаю, что это может быть дело рук Монтиссори. Он никак не заинтересован в том, чтобы мы укрепились на Западном побережье. Но где Лос-Анджелес, а где дон Монтиссори? Все нужно тщательно проверять. Здесь не должно быть ошибок.

– В общем, Назар, тебе придется проверить все на месте. Думаю, мне не нужно тебя учить, как докопаться до истины, когда все вокруг молчат.

– Все ясно, Варяг. Сделаю все как надо. Ты же заметил по Питеру, наша «фирма» осечек не дает.

– Что есть, то есть, Сивый.

В Лос-Анджелес Сивый прилетел через неделю утром. Ранний час как нельзя кстати отвечал его привычкам в работе. А впереди было много дел. Первым, кого Назар Севастьянов хотел увидеть, был Карло Пачетти, один из самых влиятельных людей Лос-Анджелеса. Под его опекой находился почти весь игорный бизнес Западного побережья южнее Сан-Франциско.

Дон Пачетти не удивился появлению Сивого. Он знал, что русские из Сан-Франциско, о которых так много говорили на побережье, рано или поздно дадут о себе знать после этих громких убийств.

Он долго тряс Сивого за плечи, обнимал, словно любимого сына, и говорил о тесном сотрудничестве. В разговоре он ни одним словом не помянул об убитых русских мафиози. Налаживание связей с русской группировкой Пачетти считал одним из самых удачных шагов в своей карьере. Этот проект позволял открыть ранее недоступный, но весьма перспективный район для сбыта наркотиков и оружия, а русский изощренный ум, полагал Карло, наверняка внесет много нового в заскорузлое мышление местных мафиози.

Убийство русских бойцов ставило под угрозу не только его честолюбивые замыслы, но и саму жизнь. Он отчетливо понимал, что подвергается смертельной опасности – среди русских вполне могли найтись горячие головы, способные, не разобравшись, под горячую руку прервать его славную карьеру. Для некоторых ребят вообще не существует авторитетов, и они без лишних слов могут пристрелить не только безобидного бродягу или губернатора штата, но и его, Карло Пачетти.

Поначалу Пачетти подумал о том, что его подставил кто-то из недоброжелателей, но потом пришлось отбросить это предположение. Ему удалось выяснить, что русская «пехота» понесла потери не только в Лос-Анджелесе, но и в нескольких других курортных городах. Создавалось впечатление, что кто-то целенаправленно выбивает русских с побережья. Дон Пачетти даже подумал, что положение русской мафии может оказаться весьма неустойчивым и он скорее всего совершил ошибку, согласившись вступить с ними в тесный контакт и взять их в дело. Однако, когда появился мистер Севастьянов, сомнения дона быстро рассеялись и он понял, что бой еще впереди.

Они уединились с мистером Севастьяновым в кабинете, где дон Пачетти выразил свое сочувствие:

– Я очень сожалею, мистер Севастьянов, о гибели ваших людей, но могу сказать со всей откровенностью, что мои люди и я не имеем к этому никакого отношения.

– Я принимаю ваши заверения и искренне надеюсь на ваше содействие в этом деле.

– Какой помощи вы от меня ждете, мистер Севастьянов?

– Пока не знаю. Но я намерен выяснить, кто это сделал, и наказать обидчика.

– Поверьте, если бы я знал, то ни секунды не скрывал бы этого от вас. Я постарался предпринять кое-какие шаги, чтобы прояснить ситуацию. Убийство произошло одновременно в трех местах. Верно?