Конечно, опять можно было обвинить Ирину в том, что она действовала излишне жестоко, уничтожая всех потенциальных пленных. Но Роговцева так не думала. Если укрывавшимся в рубке уже ничего не угрожало, то инженер, находящийся в реакторном отсеке, все еще в опасности. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы туда прорвались пираты. Еще захватят заложника и начнут выдвигать свои требования. А с ирианцев станется, начнут разводить сопли. Так что едва покончив тут и сообщив об этом капитану, Ирина поспешила наводить порядок дальше.

Последняя парочка, уже практически прорвавшаяся в реакторный отсек, предпочла сразу же сдаться. И на этот раз Ирина была настолько благосклонна, что согласилась принять их капитуляцию. А почему, собственно говоря, нет, если теперь спешить особо некуда…

– Иклота, жива?

– Как видишь, – поворачиваясь в сторону вошедшей в пиратский бот Ирины, ответила женщина средних лет.

– Ну и как тебя угораздило? И что это вообще за калоша? – перерезая композитные наручники и освобождая Иклоту, поинтересовалась Ирина.

– Не видишь, что ли, десантный бот, – потирая места, куда впивался композит, и шипя как рассерженная кошка, недовольно ответила женщина.

– А как наш искин мог принять его за твой исследовательский?

Между прочим, вопрос далеко не праздный. Потому что эта штука не имела ничего общего с плавными линиями изгибов исследовательского бота. Судно пиратов скорее походило на большую танковую башню с множеством кубиков активной защиты. Разве только без орудия. Нет, многоствольная пушка под брюхом имелась, как и пара иглометов с боков. Но все же для окончательного сходства этого было маловато.

– Да так и принял, – вздохнув, начала объяснять Иклота. – Он же не рассматривал судно с помощью видеосенсоров. Ему достаточно было общения с моим искином. Меня же подстерегли в астероидном поле. Сразу подбили двигатели. Связаться с «Абсолоном» не получилось. Потом аккуратно взяли на абордаж и выпотрошили коды для управления искином. Переставили искин на свою калошу – и вперед.

– Ясно.

А чего неясного. Что такое экспресс-допрос в полевых условиях, она и сама прекрасно знает. Как и то, что говорить начинает абсолютно любой, главное – довести его до определенной грани. У кого-то эта грань далеко, у кого-то близко, но есть она у всех. Что же касается местных, то их зачастую и пытать не нужно, сами начинают болтать, логически исходя из ситуации, в которую попали.

Кстати, прямо сейчас ей представится возможность выяснить, насколько крепкими окажутся здешние мужики. Но что-то сомнительно, чтобы эти ребята сильно упорствовали. Тут ведь даже пираты являются представителями технологически развитого и цивилизованного общества. Иными словами, ни разу не герои.

О чем она собирается с ними болтать? Да так, о мелочах в общем-то. Очень ей интересно, кто это решил разнообразить их скучную обыденность. Надо бы спросить. Нет, теперь-то пират не уйдет. Как только «Абсолон» войдет в режим поиска и уничтожения, у разбойного судна не останется шансов. Но к чему такие крайности, если можно поступить не менее кровожадно, но более рачительно.

Ирина собиралась завладеть кодами доступа к искину шлюпки, а потом посадить на место пилота одного из двоих пленных пиратов. Благодаря этому своеобразному пропуску она без труда могла попасть на пиратский корабль.

На пирате вряд ли находится больше двух или трех человек. У Ирины – превосходная броня и парочка исправных боевых дроидов. Так что у этих ребят попросту нет шансов. Разве только сдаться в плен и надеяться на справедливый суд. Несмотря на то что это произошло в неосвоенном космосе, нападение на картографическое судно никому с рук не сойдет. Но ведь каторга куда лучше, чем безвременная кончина.

Вообще-то у многих государств пиратство каралось смертной казнью. Но у ирианцев вполне можно отделаться каторгой лет эдак в тридцать. С учетом современной средней продолжительности жизни, не так уж и смертельно.

Так что у Ирины были довольно неплохие шансы обзавестись собственным корабликом. Признаться, это желание овладело ею настолько сильно, что она даже не помышляла воспользоваться чьей-либо помощью. Вот еще! Она не собиралась ни с кем делиться. Хм. Вероятно, опылилась от Пошнагова.

– …В общем, у нас все нормально, дочка. Ты там держись и глупостей не навороти. Со здоровьем у нас, как ты видела, порядок, еще не дряхлые, а потому не сомневайся, дождемся тебя. Немного осталось, скоро свидимся.

Ирина остановила изображение, всматриваясь в родные глаза с сеткой мелких морщин вокруг них. Но больше всего ее взор притягивали две слезинки, которые стекали по суровому лицу. Она была поздней дочерью, любимицей и отрадой, ей многое прощалось, ей во многом потворствовали, и где-то она воспринимала это как должное. Но только сейчас осознала, сколько доставила волнений своим близким, если даже ее вытесанный из гранита отец дал слабину.