Шрифт:
* * *
В прошлом не находится опоры. Старый друг вперед не повезет. Преступая юность, наступает зрелость. Но вечерами задвигаю шторы, не стремлюсь в неведомый поход и пою, что в молодости пелось. * * *
Добрые мои учителя обучали меня, в сущности, зря: все, что я в жизни постиг, приходило помимо них. Злые же мои учителя изводили меня тоже зазря: все, чего я в жизни достиг, пришло, несмотря на них. И теперь, на своих двоих, я не помню ни тех, ни других. * * *
Подлежащее и сказуемое, не подвластны уму моему они, отзываются в теле трепетом; и к наречию с деепричастием ей же Богу, совсем не причастен я грамматически детским лепетом. Я пишу стихи по наитию своему сообразно развитию, озабочен своими мыслями, чтобы были они не случайными, чтобы ясно они прозвучали бы, и мозги бы мои почистили. * * *
Мои юношеские опыты звучали совсем не шепотом — скорее, орлиным клекотом. Годы скромности мне прибавили: неудачи слагали штабелем, самомнению не потрафили. И пою теперь тихим голосом, не вершины ценю, а полости, и спокойствие паче гордости. * * *
Разговоры с собой молчаливо веду вечерами, когда шум утихает дневной в одинокой моей голове, и сияние Цели не столь утомляет глаза, а контуры Смысла мешаются с ясными снами где небо со снегом соперничает в синеве, а в глазах у любимой светится бирюза. * * *
Сбежали ручьи по проталинам, наполнили озеро снежное журчанием переливчатым. Песня моя печальная, дума моя безбрежная, а судьба половинчата. * * *
Данный от Бога мир не устроил меня. Другой я построил сам, но не ужился в нем. Куда мне идти теперь, где разыскать коня, как напоить его, дышащего огнем? * * *
Смысла во мне немного, но где-то он окопался, далеко, глубоко, — не знаю, где, но зовет в дорогу, грозит лежебоке пальцем, сомнений пугает стаю. * * *
В отрочестве читанные книжки плохо объясняли мир мальчишке, — скорее, его заменяли. А теперь, совсем уже взрослому, с книгами тоже не просто мне, что на меня упали. * * *
Что я только себе ни придумаю, стараясь постичь судьбу мою, и фантазии чту законами. И висят, как костюм на плечиках, мои мысли о человечности, и примерки их ждать — эонами. ЖИЗНЕННЫЕ СТИХИ
* * *
Любовь крылами помахала, роскошная, как опахало, зажгла бенгальский свет; а после праздника устала держать шампанского бокалы, допела свой сонет. * * *
Ты приходишь, как цапля на длинных ногах, улыбаясь щеками розовыми, смотришь серьезно и преданно, и душа моя восклицает: «Ах!», говорить прекращает прозою и как пес за тобою следует. * * *
Дороги, расстилавшиеся передо мной, оказывались обычно грунтовыми, и я шел по ним босиком; а рядом ехал некто на «кадиллаке» с рецептами на всю жизнь готовыми, и говорил: «Да ты не от мира сего, и ляжешь костьми похуже собаки, поедем лучше со мной». Но бензина в баке, я знал, у него оставалось совсем ничего. * * *
Хлебаю жизни соль упрямую столовой ложкою сполна. В ней чаще истина видна, чем чаровница кучерявая.