Морана одинаково пугала и притягивала его. Она жила на грани и кидалась то в одну, то в другую сторону: из жестокости в заботу, из ненависти в любовь, из боли в удовольствие. И не просто делала шаг, а потом возвращалась на место: она падала в омут, погружалась с головой, опускалась до самого дна, чувствовала, что воздух в легких заканчивается, задыхалась и умирала – и только потом поднималась на поверхность. Каково было отцу Дамиану рядом с ней? От таких мыслей он краснел еще больше и старался побыстрее переключиться на что-то другое.

Себастьян не знал деталей произошедшего когда-то между князем Гривальдом и Мораной. Понимал только одно: они расстались не в лучших отношениях, и она не горит желанием его прощать. Что бы произошло, явись он к Моране со словами: «Князь не угодил нам обоим?». Если Незнакомка будет в хорошем настроении, то рассмеется ему в лицо и предложит уходить подобру-поздорову. А если в плохом? Даже Великая Тьма не скажет ему, в какой канаве он найдет свою разнесчастную голову.

Изабель заговорила с Себастьяном за секунду до того, как он успел поймать себя на мысли, что смотрит на нее в упор уже несколько минут.

– Что такое, Ян? – Так его когда-то называла мать, и до Изабель он никому не позволял произносить это вслух. – Ты на самом деле странно себя ведешь. Уж не влюбился ли ты?

Вместо ответа Себастьян поднялся из-за стола и ушел в направлении спальни, даже не пожелав присутствующим спокойной ночи. Грета проводила его обеспокоенным взглядом.

– Завтра поговорю с ним, – пообещала Изабель. – Готова поспорить на что угодно: он встретил на рынке какую-то красавицу и теперь грезит о ней наяву днем и видит во сне по ночам.

– Хорошо бы так. – Грета посмотрела на Клауса. – Ешь, мой хороший. Посмотри, как ты исхудал за время дороги. Теперь ты всегда будешь есть досыта!

Луна уже давно поднялась, Изабель успела рассказать брату две сказки вместо одной, но маленький Клаус и не думал засыпать. Большие и внимательные глаза цвета неба задумчиво смотрели куда-то в направлении окна. Если он о чем-то и думал, то рассказывать о своих мыслях не торопился.

– Послушай, тебе пора спать, – сдалась девушка. – И мне тоже.

– Князь плохой , Белла.

Она почувствовала, как ее сердце сжала ледяная рука. Как она не любила, когда он начинал говорить с ней таким тоном! И только потому, что что-то внутри подсказывало: он не ошибается. Он может видеть вещи, которых не замечают другие. Порой ей казалось, что он умеет читать мысли – так тонко он чувствовал ее настроение и состояние окружающих.

– Плохой, очень плохой, – повторил Клаус. – Он темный . А Себастьян – светлый .

– Ну да, у Себастьяна светлые волосы.

– Они по-разному пахнут .

Изабель пожала плечами, давая понять, что не улавливает сути. Клаус приложил маленькие пальчики ко лбу.

– Это не тот запах, который ты чувствуешь носом. Это другой запах… он идет из головы. Не знаю, как объяснить.

– И что же, у меня тоже есть запах?

Он медленно покачал головой.

– Нет. У людей такого запаха нет. Только у некоторых. Такой есть только у отца Дамиана – и больше я таких людей не встречал. А у них есть.

– У них – это у кого?

Пальцы снова прикоснулись ко лбу.

– Я сам не понимаю. Но они не люди. Они другие . Себастьян – он почти человек. А князь – совсем не человек. Такие, как он, когда-то были людьми, но потом с ними что-то произошло – и они изменились.

Изабель закивала. Этот разговор был ей неприятен, но она решила, что он утомит Клауса, и тот уснет.

– И что же, эти другие бывают темные и светлые?

– Нет, – глубокомысленно покачал головой Клаус. – Они бывают разные. Вот, например, Морана – жена священника – одновременно и темная, и светлая. Она и хорошая, и плохая… не знаю, как объяснить. Но чаще всего она, как и князь, плохая . И опасная. Чудовища боятся ее, потому что она живет рядом с нами, а поэтому не приходят. Но когда мы жили в родительском доме, они приходили ко мне каждую ночь…

Изабель вздохнула. Она хорошо помнила, как брат донимал всех разговорами о чудовищах. Вот пыльные шарики с острыми когтями и зубками прячутся под кроватью, вот кто-то скрывается в углу…

– Белла. – Клаус сел и взял ее за руку. В его глазах блестели слезы. – Себастьян светлый, и ты ему очень нравишься. Он думает о тебе. А князь плохой. Он может сделать тебя другой ! Я не хочу, чтобы он делал тебя другой!

Она обняла его.

– Не переживай. Как же князь может что-то сделать мне без моего ведома?