— На целый день? Не думаю, что мы так много нагрешили.

— Ты себя недооцениваешь. Стоит тебе открыть рот — и доктору Гентингтон нужно будет молиться несколько часов подряд. «Как вы можете такое говорить, доктор Мори?», передразнил он Анжелику. «Вам хотя бы когда-нибудь бывает стыдно за свои слова?!».

Они с Вивианом дружно рассмеялись, и последний принялся за еду. Роберт тем временем допил виски и заказал еще одну порцию, попросив принести и ему что-нибудь съестное.

— Расскажи, как тебе это удалось, — попросил он. — Вот что меня интересует больше всего.

— Если я скажу, что удалось это, скорее, ей, а не мне, то ты мне не поверишь?

— Конечно, не поверю! Я вырос из того возраста, когда верят в сказки. Но почему-то мне кажется, что ты говоришь правду. Хотя я не могу представить, что должно произойти с Анжеликой Гентингтон для того, чтобы она вешалась тебе на шею.

— Женская душа. Нам не дано знать, что там внутри.

— Кстати, совсем забыл. Что ты думаешь по поводу братьев Тейлор? Интересная история, да?

Вивиан поднял глаза.

— О чем ты?

— Ты что, не читаешь газеты? Вчера вечером кто-то застрелил братьев Тейлор. Один из них, Фредерик, скончался на месте. Второго, Ника, успели привезти в больницу. Пять пулевых ранений: три в грудь и два в голову. Сразу было видно — не жилец. Это тот парень, которого я подвозил от тебя в больницу, да? Кстати, ты отлично его зашил для «полевых» условий. Только ненадолго.

Роберт рассмеялся своей шутке и подхватил кусочек колбасы с принесенного официанткой блюда.

— Я… впервые об этом слышу, — сказал Вивиан. Он помолчал и добавил: — Бедная Афродита.

— Скажи, тебе еще не надоело? Потому что мне надоело смотреть на то, как ты мучаешься, не спишь по ночам и ничего не ешь. Либо реши, что ты не хочешь иметь с ней ничего общего, либо реши на ней жениться. За эти четыре года вы свели с ума и друг друга, и окружающих. Может, ты ждешь, что тебе на голову упадет знамение? Не упадет. А ей это надоест, и она бросит тебя ко всем чертям. И тогда ты, наконец, узнаешь, каково это — когда тебя кто-то бросает.

— Однажды я уже решил, что хочу жениться. Ты в курсе, что из этого получилось.

Роберт подвинул к себе вторую порцию виски.

— Скажи, когда впервые перед тобой на операционном столе умер пациент, ты решил, что не хочешь быть хирургом?

— Это плохой пример, Роберт.

— Может, ты решил, что не хочешь быть онкологом, когда у тебя умер первый пациент? Понимаешь, к чему я клоню?

Доктор Мори устало покачал головой и вернулся к еде.

— Я понимаю. Но от этого мне не легче.

Роберт взял с блюда очередной кусок колбасы.

— Ну, а что там у нас с доктором Гентингтон? Я, конечно, не испытываю и доли твоей страсти портить все чистое, но в какой-то мере тебя понимаю. На выходных надо будет сходить в какой-нибудь клуб. Я давно не отдыхал.

Адам стоял напротив трехэтажного здания в центре города, первые два этажа которого занимали офисы и магазины, и думал о том, что ожидал увидеть клинику доктора Мори в другом месте. Почему-то он был уверен, что клиника — это частный дом если не за городом, то вдали от центра.

Внутри здания было прохладно (день выдался жаркий, и кондиционеры старались на славу). Адам некоторое время постоял возле лифта, изучая таблички с расположением офисов. Адвокатская контора. Косметический салон. Парикмахерская. Курсы испанского языка. И, наконец: «Вивиан Мори, доктор медицины. Психоаналитик». После имени доктора шло другое имя: «Ванесса Портман, доктор медицины. Психоаналитик». Адам нажал на кнопку вызова лифта, и тот будто ждал его — двери открылись в ту же секунду.

Второй этаж мало чем отличался от фойе: белоснежные стены, зеленые ковровые дорожки и обилие комнатных растений. Людей тут практически не было — в основном, сотрудники офисов, которые иногда выходили на небольшую кухню для того, чтобы приготовить себе кофе или налить стакан воды. Адам толкнул стеклянную дверь, на которой висела уже знакомая ему табличка с именем доктора Мори и таинственной Ванессы Портман, и вошел.

Крохотная приемная вмещала в себя письменный стол секретаря, журнальный столик и два кресла. Возле одной из стен стоял большой шкаф, набитый пухлыми папками. Дверь на балкон была открыта, и слабый ветерок трепал занавеску.

Секретарь, молодая светловолосая девушка в легком платье, сидела на своем месте. Увидев Адама, она поднялась навстречу посетителю и приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте, — сказала она. — Вы к доктору Мори или к доктору Портман?

— К доктору Мори, — ответил Адам. — Я его друг.